Гласом навек. Выберешь кого-то одного, – Эмма выдержала драматическую паузу, – умрешь. Ревность отвергнутого уничтожит вас троих.
– И что же мне делать?
– Через четыре месяца разорвать ваши противоестественные узы… а до того носить пояс верности!
Вежливо улыбнувшись ее шутке, в лоб спросила:
– Почему вас волнует, останусь я в живых или нет? Откуда подобное неравнодушие к моей судьбе?
Чернова, удивившись прямоте, ответила не сразу.
– А что, если меня возмущает существование Гласов? Их не должно быть! Это ненормально, это против устоев морали! Да и против законов самой природы!
Последнее легко оспорить, ведь в животном мире существует как моногамия, так и полигамия. Ну да ладно, я сама считала, что отношения в триумвирате логичны, но неприемлемы лично для меня.
Хотела успокоить магичку, что за мой моральный облик переживать не стоит, – я не собираюсь оставаться Гласом. А потом, подумав, решила, что глупо раскрывать свои планы постороннему человеку, пускай в некотором роде и беспокоившемуся обо мне.
Из сумочки Эммы донеслась классическая музыка, кажется, Моцарт.
– Да, Иван. Не волнуйся, будем через полчаса. – Интонации голоса Черновой изменились до неузнаваемости: исчезли истеричные нотки и раздраженность.
Воркуя по телефону с сыном, она ушла.
Эх, а я ведь так и не узнала, чем закончилась история о Гласе, разорвавшем обряд… И тут меня осенило. Эмма и не нужна! Я могу расспросить о том случае Альбину, своего куратора.
На следующий день настал черед вампиров доказывать свою непричастность к убийствам в доме Главы магов. К моему большому огорчению, допрос стартовал в восемь вечера. Объяснялось это тем, что «зрелых» кровопийц, легко переносящих дневной свет, а тем более лучи летнего солнца, в подчинении Мастера Симеона было немного.
Если отпечаток лапы позволил четко определить, что первый убийца – вертигр-самец, то пол второго установить не удалось. И в вампирский список подозреваемых внесли всех.
Как и Чернов, Мастер, первым ответив на вопросы следователя, осчастливил нас своим присутствием. Свита, сопровождавшая Симеона на юбилее вертигра, осталась с ним и сейчас. Стыдно признаться, но имена вампирш я не запомнила, продолжив мысленно называть их Краснодевицей и Леди Морковкой.
Если мужчины молчали, то компаньонки Мастера трещали сороками. Следователь терпел недолго и вскоре настойчиво попросил Симеона или отослать дам прочь, или заткнуть. Тот поступил по-своему: приказал спутницам удалиться в другой конец комнаты.
Если не принимать во внимание то, что почти все время рыжий вампир не сводил с Лазаруса тяжелого взгляда, второй день – или будет точнее сказать вечер-ночь? – допросов прошел спокойней, чем первый. Подчиненные Симеона на магов не нападали, кто мог совершить убийства, не догадывались. На все вопросы ответив четко и быстро «нет», они тотчас вставали и, сдержанно попрощавшись, уходили. Ни взглядов по сторонам, ни лишних жестов или слов. Как роботы на конвейере, честное слово…
И все же закончили мы в половине третьего ночи.
Мастер, вышедший из резиденции магов на несколько минут раньше, чем мы, дожидался у нашего джипа. Свита топталась возле двух серебристых автомобилей, припаркованных рядом.
– У меня деликатная просьба к Гласу, – произнес Симеон тихо. – И мне нужна полная конфиденциальность.
– И соответственно, отсутствие бумажного следа? – уточнил Лазарус.
– Само собой, – подтвердил Мастер.
– Риск?
– Никакого. Присутствие Гласа – гарантия, что меня не обманут.
– Переговоры? – сообразил наш вампир.
– Да, в подробности посвящу, если согласитесь. Оплата щедрая – по двойному тарифу.
– Щедрая – по тройному, – возразил мой витязь резко.
– Ладно, я согласен. А вы?
– Когда и как долго продлятся переговоры? И где?
Мастер усмехнулся:
– Как всегда дотошен, Лазарус? – Мой золотоволосый рыцарь посчитал вопрос риторическим и промолчал. – Встреча послезавтра за городом, продлится два-три часа, не больше. Итак, вы согласны, Герда?
Я не ожидала, что рыжий вампир, договариваясь с Болконским, за решением обратится напрямую ко мне, и слегка растерялась.
