В кромешной тьме они побрели на склад, ориентируясь только по хрусту гравия под ногами.

– Надо бы поискать фонари, – сказал Верн.

Барбара зажгла спичку. Складское помещение оказалось совсем рядом. Но вход был заколочен досками.

– Так, – сказал Карл. – Похоже, чтобы попасть внутрь, нам понадобятся инструменты. Где можно раздобыть молоток?

– А что, рабочих никого не осталось? – спросила Барбара.

– Уехали. Здесь только мы трое.

– Быстро они смотались.

– Что толку тут стоять, – сказал Верн. – Карл, сходи в офис поищи какие-нибудь инструменты. Пошарь в чулане и рядом с рукомойником.

– Я пойду с ним, – отозвалась Барбара. – Посвечу.

– Валяй, – ответил Верн. – Тут постоять можно и без света. К тому же я уже почти привык к темноте.

Они ушли. Он следил за огоньком ее спички, пока тот не погас, поглощенный тьмой.

Какое-то время он стоял, вслушиваясь в тихие шорохи ночи. Потом им овладело беспокойство. Он принялся шарить по карманам, пока не обнаружил в одном из них зажигалку. Освещая себе путь, он подошел к двери склада. Бесцельно потянул за одну из досок, но те были приколочены накрепко. Тогда он обошел склад сбоку. Это была длинная низкая постройка, вдоль стены которой тянулась узкая дорожка, соединявшая главный вход с кухней.

Кухонная дверь оказалась не заперта. Ее не заколотили. Он вошел внутрь и щелкнул выключателем.

Все было аккуратно прибрано. Вымытые тарелки стопками расставлены по полкам. Пол подметен. Мусорные ведра опорожнены и помыты. Он подошел к длинному ряду холодильников. Они работали. Он потянул на себя дверцу крайнего. В нем было полно еды: куски мяса, пакеты с овощами и фруктами, коробки с мороженым и молоком.

Он приподнял крышку подпола. И от изумления разинул рот. Огромное помещение до самого потолка заполняли цилиндрические ящики с едой: фрукты, овощи, мясные консервы, соки – все, что только можно себе представить. Мешки с крупами, пшеницей и рисом. Мука. Орехи, изюм, сушеные абрикосы. Все брошено, все забыто.

– Господи боже мой, – прошептал он. – Да они все оставили.

Косоглазые получат завод. Они все получат. Компания сдалась и уехала. Ее ничего больше не интересовало, она устала. Ей на все было наплевать. Было время, когда она неусыпно стерегла все это. Каждая канистра, каждая упаковка, каждая унция еды была на счету. Для бухгалтерии заполняли бесчисленные бланки, писали отчеты. Периметр базы патрулировали вооруженные охранники. Повсюду были натянуты провода сложных сигнализаций, защиты от взлома.

Тогда Компания защищала свою территорию и свое имущество с ревнивой изобретательностью. Веками она множила свою мощь и копила силу. А теперь ей стало все равно. Она ушла, оставив все другим. Тем, кто придет, тем, кто еще не устал. Тем, у кого есть силы.

Болезнь Компании началась давно. Долгое время она тихо и незаметно деградировала, увядала. В глубине души она уже все проиграла и умерла. И вот в момент великой усталости, в тот финальный миг, когда последняя вспышка энергии покинула издыхающее тело, трое людей, оставленных на Базе и не участвовавших во всеобщем бегстве, стали богачами. Они получили все, люди веками могли лишь мечтать о том, чем владели теперь они. Все принадлежало им. Земля, дома, склад, документы… Вся База была в их полном распоряжении.

Они унаследовали все, весь труд всех прошлых поколений работников Компании: всех клерков, шахтеров, рабочих на фабриках. Труд и добытое им богатство. Трое оставшихся владели всем, всей этой грудой добра, которое представляло собой итог существования Базы в целом. Они ничего здесь не строили и не так уж много труда вложили в производство, но все тем не менее принадлежало им. Они были единственными владельцами всего в короткие сумеречные дни, оставшиеся до появления новых хозяев. До того, как фабрики и шахты станут частью нового мира, того, который некоторое время тому назад Компания даже не рассматривала как потенциального соперника.

Верн смотрел на еду и думал о других зданиях, о складах и собственности, оставленной, брошенной там. Он не верил своим глазам. Компания так долго работала, чтобы произвести все это, так неужели она могла взять и просто бросить свое добро к ногам первых встречных? Подарить все иностранцам?