– Да, очень.

Они пошли вместе. Карл сунул руки в карманы и пинал перед собой камешек. Оба молчали. Взгляд Карла блуждал по верхушкам деревьев, небу и далеким холмам.

– Если, когда мы начнем, вам не понравится, вы только скажите мне, и я тут же перестану. У меня много хороших мыслей, но это неважно. Мысли приходят ко всем. Это еще не значит, что другим они будут интересны.

– Ладно, – сказала Барбара. – Если я передумаю, то скажу. – Она чуть заметно улыбнулась. – Ты доволен?

– Просто я не хочу вам навязываться, – сказал Карл. Он посмотрел на нее искоса.

Барбара кивнула.

– Так я и поняла.

– Где он? – спросила Барбара. Верн сидел на краю кровати и прочищал свою трубку спичкой и клочком туалетной бумаги.

– Где кто?

– Карл. Кто тут еще, по-твоему, может быть?

Верн посмотрел на нее, стоявшую в дверях.

– Бреется. Внизу, в ванной. А что?

Барбара вошла в комнату. Было утро, ясное и солнечное. Солнечные лучи, танцуя, вливались сквозь окна и освещали кровати, стулья, кучки одежды, галстуков и мужских носков.

– Мы идем в поход, – сказала Барбара.

– В поход? Это что, новый эвфемизм для?

– Мы поднимемся в горы, и там он почитает мне свою рукопись. Разве он ничего об этом не говорил? Не подпрыгивал на месте и не повторял одно и то же шестьдесят раз подряд?

– Нет. Он вел себя спокойно. А что за рукопись? В чем вообще дело?

– Это философский трактат. Его кредо. Размышления о том, что есть вселенная и как она работает.

– А он знает, как она работает? Мне тоже интересно. Меня пригласят?

– Может, и да, только не я. И потом, тебе все равно не понравится. Мы ведь будем сидеть, разговаривать и смотреть, как ветер колышет ветви деревьев и несутся по небу облака.

Верн бросил на нее невозмутимый взгляд.

– Правда? В самом деле? И больше совсем ничего?

– Перестань вынюхивать. Конечно, ничего.

– Ладно. Хотя, по-моему, ты начинаешь интересоваться нашим молодым человеком.

– Нашим?

– Ты разве не помнишь, что мы говорили… когда же это было? Вчера. Или ты забыла?

– Мы много чего говорили.

– О нем. О мальчике с белыми волосами, голубыми глазами и ветром в голове.

– Мы так говорили?

Верн уставился на нее.

– Нет. Не совсем так. Но похоже. Что-то насчет юноши, девственника, который придет. А ты, похоже, уже оправилась от проклятия. Быстро. Никакого осадка не осталось? Никаких страхов? Поверить не могу, чтобы ты все забыла.

– Нет. Нет, я не забыла.

– Так ты поэтому стремишься выслушать его тезисы? Из-за вчерашнего? Из-за того, что случилось… с нами?

– Возможно.

Они стояли в разных концах комнаты и глядели друг на друга. Было слышно, как вдалеке, в конце коридора, льется вода и кто-то плещется. Вот кто-то начал свистеть.

– Раз уж нам все равно жить вместе, то я предпочитаю узнать его немного получше. – Барбара улыбнулась Верну. – Тебя я уже знаю.

Верн пожал плечами.

– Что ж, по мне, идея неплохая. Действуй. Ничего плохого в этом нет. Только…

– Только что?

– Если собираешься водить с ним компанию, то будь осторожнее. А то ты можешь и напугать наивного человека. Тем, как ты говоришь. У тебя, похоже, выработалось довольно жесткое отношение к детской глупости. Если хочешь добиться чего-нибудь от Карла, не будь с ним резкой. Он наверняка будет