скорой смерти хищника.

– Зачем ты притащил эту падаль? – возмутился Анатолий, с которым Олег столкнулся у ворот. – Ее даже на шкуру пустить нельзя.

– Мое дело, – огрызнулся юноша, а про себя добавил: «Я его вылечу, тебе назло!»

Как ни странно, вопреки всем прогнозам, дикий пес, больше похожий на волка, не издох. Достаточно медленно, но заметно он пошел на поправку, подпуская к себе только Олега и принимая только ту пищу и воду, что приносил его спаситель. Зверь часами лежал в тени сарая, наблюдая, как человек занимается упражнениями, обливается холодной водой из колодца или чистит оружие. Кстати, развеска выстиранного белья тоже теперь досталась Олегу, потому что ни Карина, ни тем более кто-то из рабов не рисковали больше выходить на задний двор.

Юноша мечтал превратить Серого в настоящего боевого друга, поэтому выспрашивал у стариков любые сведения о воспитании и обучении собак, но кроме обрывочных историй про команды «фас-рядом-сидеть-лежать-голос» четких представлений о том, что же надо делать, так и не получил. К тому же все как один сходились на том, что воспитывать собаку надо со щенячьего возраста, а Серый под определение «щенок» никак не подходил.

– Тебе бы пособие по служебному собаководству, племянник… Но где ж его нынче взять? А я, увы, кинологией никогда не увлекался… – развел руками дядя Роман.

Однако, как скоро выяснилось, пса ничему учить было не нужно. В тот день юноша как раз растирался после умывания, когда во дворе появился Артур. Дурачась, он наградил друга тумаком, Олег ответил, и завязалась шуточная потасовка. Неожиданная реакция Серого испугала поначалу даже его хозяина: сделав огромный прыжок, пес оказался около молодых людей, злобно оскалил похожие на небольшие кинжалы клыки и грозно зарычал, оттесняя опешившего Артура к дому. Олег не сомневался: скажи он хоть слово – и Серый бросится в атаку.

Второй случай был еще более наглядным: тот же Артур, в приступе веселья, схватил шашку Олега и начал бегать по дому, опрокидывая мебель, а потом выскочил во двор, угрожая бросить клинок в колодец. Олег уже настроился на долгую игру в догонялки; он страшно раздражался, когда на друга налетала подобная блажь, но поскольку Артур был превосходным бегуном, догнать и отобрать что-либо удавалось редко, а колодец давал еще и дополнительную фору.

Вот тут Серый показал себя во всем блеске: он молнией метнулся наперерез обидчику и схватил его за ногу. Когда Олег подбежал, чтобы оттащить пса, тот не разжал зубов, пока Артур не бросил на землю «похищенный» клинок.

– Олежка, ты лучше сейчас пристрели эту тварь, когда-нибудь он тебя загрызет! – проговорил Артур, потирая лодыжку, на которой остались явственные кровоподтеки от зубов. – Смотри, мразь, он мне новые штаны продырявил, хорошо хоть кожу не прокусил! – молодой человек погрозил кулаком в сторону Серого, который явно с чувством выполненного долга, лениво улегся на привычное место возле сарая.

После этого Олег задумался, кого же он вытащил из ямы-ловушки, и стал заниматься с собакой по собственному разумению. Понятливость питомца и то, с какой охотой он ползал, прыгал, садился и ложился вместе с наставником, вдохновляли на новые эксперименты, и вскоре Серый уже не только выполнял голосовые команды, но и делал все, что требовал хозяин, подчиняясь жесту или щелчку пальцами. Несомненно, в будущих боях и разведках он мог проявить себя самым достойным образом. Олег даже слегка огорчился, что не додумался дать Серому какое-нибудь более звучное имя, подходящее для бойца.

Холодный нос ткнулся юноше в руку и мягкий язык облизал ладонь.

– Слушай внимательно, Серый! Мне надо уходить. Насовсем. Я не могу тебя взять сейчас, мы не перелезем через стену, она слишком высокая и охраняется. Был бы ты маленьким ребенком, другое дело, но ты ведь большой, ты очень большой пес… Так что Лиза будет тебя кормить, понял? – Олег встал на одно колено и потрепал пса за лохматое ухо. – Не вздумай ее укусить! А я приду за тобой, как только смогу! Лиза, возьми его миску с водой, и держи в руках, да наклонись же…

Старуха исполнила приказание, каждую секунду ожидая, что останется, как минимум, без пальцев, однако пес не сделал ни одной агрессивной попытки.

– Давай теперь, пей! – юноша подтолкнул непокорную голову к миске и успокоился только когда Серый нехотя стал лакать. – Я же говорил, Лиза, что он умнее людей! Как только представится случай, попробуй выйти с ним за ворота, а там отпусти, может, он меня найдет…

Еще раз обняв пса на прощание, Олег заторопился к дому.

В прихожей он закинул на плечо рюкзак, приоткрыл дверь, осторожно выглянул на улицу и прислушался к тишине.

Он хотел еще что-то сказать, но понимая, что время безвозвратно уходит, обнял старуху и прошептал:

– Благодарю, Лиза… Иди, ложись и скажи, что ты меня не видела. Надеюсь, что тебя не накажут.

Никто из хозяев Лакедемона никогда не обнимал ее. Старуха засопела, слезы наполнили уставшие глаза и потекли по морщинистым щекам.

– Я вынесу любое наказание…

Но юноша этого уже не слышал. Он мчался что есть мочи по улице, и единственная мысль, что занимала его в это мгновение – как бы не нарваться на патруль. Спустя несколько минут он оказался возле здания карантина и толкнул незапертую дверь. Бесшумно Олег прокрался к караулке, где по всем прикидкам должна была быть девочка и дежурный.

Интуиция не обманула: в помещении, освещаемом едва горящим ночником, развалившись на кровати храпел тридцатисемилетний бородач по имени Яков Кувагия, а на полу, метрах в трех от кровати, стоял металлический таз, в котором лежал ребенок. Олег притаился: старейшина должен быть вооружен