– Сегодня утром вы были на месте преступления. Вы предъявили ваш значок, чтобы пройти в огороженную зону.

Пендергаст отмахнулся от этих слов, как отмахиваются от мухи.

– Вы пришли туда. Почему?

– Я видел пожар. Во мне проснулось любопытство, хотя и вполне ничтожное.

– Вы сказали, что будут и другие. Почему?

Пендергаст еще раз отмахнулся от вопроса.

– Черт побери! Почему вы это сказали?

Никакого ответа.

Шеф полиции поднялся.

– Вы сказали, что будут и другие убийства. Я посмотрел ваш послужной список и понял, что вы, как никто другой, можете это знать. Я говорю вам: если случатся новые убийства, а вы откажетесь помочь, то эти жертвы будут на вашей совести. Господом клянусь!

Пендергаст ответил на это пожатием плеч.

– Не смейте пожимать плечами, сукин вы сын! – взорвался шеф полиции. – Вы видели, что они сделали с этой семьей. Как вы можете спокойно сидеть здесь, попивая шерри? – Он ухватился за край стола и наклонился вперед. – Я могу только одно вам сказать, Пендергаст: идите к черту!

При этих словах тонкие губы Пендергаста дрогнули в едва заметной улыбке.

– Ну вот, это уже больше похоже на дело.

– На какое дело? – прорычал Моррис.

– У моего старого приятеля из нью-йоркской полиции есть выражение, подходящее для данного случая. Как там говорится? Ах да. – Взгляд Пендергаста скользнул по шефу полиции. – Я вам помогу, но лишь при условии, что вы – кажется, он именно так и выражается, – что вы будете мужчиной.

Шеф полиции Стенли Моррис смотрел на руины дома. От остаточного тепла предыдущего дня не осталось и следа, вчерашний снежок припорошил пожарище, укутав сцену ужаса мягким белым одеялом. Главную площадку, где могли обнаружиться улики, укрыли пластиком, и теперь его люди осторожно убирали пластик, стряхивали снег, чтобы можно было обеспечить доступ внутрь. Было восемь часов утра, светило солнце, температура минус десять градусов. Хорошо хоть ветра не было.

Ничего подобного прежде с Моррисом не случалось ни в личном, ни в профессиональном плане, и он старался взять себя в руки в преддверии сурового испытания, которое его ждало. Прошлой ночью он почти не спал, а когда все же забылся ненадолго, ему привиделся кошмарный сон. Чувствовал он себя отвратительно и так до сих пор и не мог осознать весь невообразимый ужас случившегося.

Он глубоко вздохнул и оглянулся. Слева от него стоял Чиверс, пожарный эксперт, справа – Пендергаст в пальто из шерсти ламы, несообразно натянутом на ярко-синий пиджак. Пушистые рукавицы и жуткая шерстяная шапка довершали его образ. Он был настолько бледен, что, казалось, стал жертвой гипотермии. Но глаза оставались вполне живыми и обшаривали место преступления.

Моррис откашлялся и сделал над собой усилие, чтобы выглядеть уверенным в себе шефом полиции.

– Готовы, джентльмены?

– Еще спрашиваете, – ответил Чиверс с полным отсутствием энтузиазма в голосе.

Присутствие агента ФБР явно его не воодушевляло.

«Да и хрен бы с тобой», – подумал Моррис. Ему уже по горло надоели все недовольства, скрытая война и разногласия в управлении, вызванные этим происшествием.

Пендергаст просто кивнул.

Шеф полиции поднырнул под ленту, остальные последовали за ним. Свежий снежок засыпал все, кроме тех мест, что были укрыты пластиком, и эти участки представляли собой большие темные квадраты на белом ландшафте. Судмедэксперты еще не полностью извлекли останки. Разноцветные флажки криминалистов придавали руинам неуместно праздничный вид. Над пожарищем все еще висел тяжелый запах обгоревших электрических проводов, резины и пластика.

Теперь шествие возглавил Пендергаст, который, несмотря на теплую одежду, двигался легко. Он устремился вперед, опустился на колени, маленькой кисточкой расчистил снег с напольной плитки и принялся разглядывать ее повреждения от пожара. По мере того как они продвигались вглубь пожарища, он проделал это в нескольких разных, случайно выбранных точках. В одной из точек он вытащил из-под пальто стеклянную трубочку и с помощью пинцета положил в нее микроскопический образец чего-то обнаруженного им на полу.

Чиверс оставался сзади и ничего не говорил, на его плотном лице застыла гримаса неудовольствия.

Наконец они добрались до ванны с ее страшным содержимым. Моррис не смог заставить себя заглянуть в нее. Но Пендергаст опустился на колени и склонился над ней, словно в молитве. Сняв перчатку, он длинными пальцами ухватил пинцет и, потыкав им туда-сюда, отобрал новые образцы в другие трубочки. Затем он поднялся, и они пошли дальше по руинам дома.