думаю, что ад еще готов, дядюшка только работает над этим, строит его. Пока что он запасается душами, как может. Особенно его интересуют такие идейные и высокомерные убийцы, как ты. Зато когда дядюшкин ад заработает, ты снова будешь жить. Разве это не прекрасно? Год за годом, век за веком ты будешь жить в аду. Я, право, не знаю, чем ты будешь там заниматься, но тут уже положусь на дядюшку. Он отлично разбирается во всевозможных карах. Это его профессия, можно сказать. Если ты похож на человека, то дядюшка без труда считает твою личность. Тогда вечная жизнь у тебя в кармане! Разве это не здорово?

По мере моего рассказа лицо у пленника вытягивалось, а глаза расширялись. Все-таки человекоподобные големы способны на истинные эмоции. Деймолиты хорошо поработали.

– Граф… а кто такой этот ваш дядюшка? – медленно спросил голем.

– Замечательный парень, – с улыбкой ответил я. – Его ведь тоже сделали деймолиты. Но над ним они трудились гораздо больше, чем над тобой. Он и получился умнее, чем ты. Он называет жалкими только тех людей, которые доказали, что они жалкие, а не всех подряд. Тех, над кем у него нет власти, он даже уважает. И уж тем более ему не нужно никому служить, только своему призванию.

– Как его зовут, граф? – Мне, возможно, показалось, но губы голема побледнели.

– Я же говорю – дядюшка Вилли. Он сам выбрал это имя. Но если ты назовешь его Светоносный, то тоже не ошибешься. Это одно из его имен.

– Светоносный! – вскричал голем и быстро повернул голову к стене.

В ту же секунду у него в горле что-то забулькало, а изо рта хлынул поток крови.

– Что это?! – изумился Никер.

Но я пришел в себя быстрее, чем мой друг, и уже был рядом с големом, пытаясь разжать его челюсти и вставить между зубов рукоять кинжала.

– Что с ним, Арт? – Никер бросился мне помогать, даже не понимая, что произошло.

– Он откусил себе язык, вот что! – ответил я, тщетно пытаясь выбить голему хотя бы два зуба, чтобы через эту щель разжать зубы.

– Проклятие! – выругался Никер. – Он истечет кровью?

– Или истечет, или захлебнется. Одно из двух. А, черт! Не получается…

Голем явно стал давиться свой собственной кровью. Его глаза закрылись, голова задергалась, а вены на шее вздулись.

– Так нужно отнести его быстрее к Вилли! – закричал Никер. – Вилли же может прочитать его мысли!

Вместо ответа я стукнул по зубам голема еще пару раз, но, увидев, что это бесполезно, отступил. Я достал из ножен кинжал и ударил голема прямо в глаз, чтобы не затягивать агонию.

– Зачем, Арт?! Он же мог что-то знать! – Никер схватил меня за плечо.

– Он и знал, но Вилли не смог бы ничего считать из головы голема, – ответил я. – Я блефовал. Мне просто хотелось вывести этого придурка из себя. Это получилось, надо признать, вон как лихо он самоубился. Оттяпал себе язык почти под самый корень! Энцеф слишком отличается от человеческого мозга, Никер. Мы уже обсуждали с дядюшкой возможность что-то считать с энцефа. Вилли не способен это сделать: человеческие мозги одинаковые, а энцефы слишком разные. Кстати, хороший способ выяснить, голем перед нами или человек. Но для этого нужно показать испытуемому Вилли или одного из его демонов. Лучше пока не привлекать к нам лишнее внимание.

Голем не двигался, он был мертвее мертвого. Никер осторожно подошел к луже крови, словно чтобы убедиться, что она разлилась широко и комнату придется очищать долго.

– Жаль, что дядюшка не смог бы с ним ничего сделать, – сказал мой друг. – Но у меня в связи с этим появился другой вопрос. Ты говоришь, что дядюшка потом оживит эти свои души. Почему же он не может оживить сейчас тех, кто тебе дорог? Скажем, Виолетту. Или, еще лучше, Эмилию.

Я только покачал головой. Вопрос Никера расстроил меня.

– Я не знаю, в какой форме дядюшка будет оживлять эти души, но неужели ты думаешь, что я позволил бы ему наложить руку на личности дорогих мне людей? Ты не забывай, кто он и в чем его предназначение. Я помню об этом каждую минуту. Виолетта и Эмилия умерли. Я бы хотел вернуть их, но… только без помощи дядюшки.

Я отбыл в Авиньон, чтобы стать главным действующим лицом в торжественном мероприятии, посвященном появлению нового герцога. Там я по- прежнему не испытывал особой радости от происходящего, хотя с вежливой улыбкой выслушивал все слова благодарности в мою честь. Мне пришлось произнести речь, что-то ответить королю и даже заказать герцогскую корону с многочисленными зубцами и мелкими рубинами.

Хлодвиг собирал большую армию, чтобы впервые за много лет атаковать деймолитов. Предполагалось, что в наши ряды вольются войска Испании, а также Римского королевства. Бритты колебались, но Хлодвиг считал, что способен подтолкнуть их в нужную нам сторону. Он предложил мне возглавить