Вечности как раз тогда, когда мы опустили подъемный мост, сделав возможным ее въезд внутрь?

В те секунды узкие восточные глаза Шень Ди пламенели отменной чекистской бдительностью. Было видно, что за отсутствием под рукой доступных для расправы внешних врагов он охотно выявит и накажет внутренних, просто потому, что чешутся руки. Чекисты – они такие!

И в самом деле, картина получалась странная.

Мы проделали всю черную работу. Уничтожили солнечные пушки. Опустили, в конце концов, подъемный мост и открыли ворота.

И тут как по расписанию, с прямо-таки военной точностью, прилетает допотопный британский танк и всех нас оставляет с носом, захватив нашу Мадонна-Ротару! Подозрительно!

– Я хочу знать, кто предал нас? Кто сделал так, что добыча, которую все мы заслужили, я имею в виду принцессу Амиту, ускользнула прямо из наших рук? И, клянусь доверием Бин Назима, я не отступлюсь, пока не верну ее!

Я понял, что пора говорить. Импровизировать. И поубедительнее!

– О досточтимый Шень Ди! Ты совершенно прав! В тех местах, откуда мы родом, таких колесниц, как ты видел, хоть пруд пруди! Хотя стоят они дорого и мне, например, такие не по карману…

Замех, Шень Ди и прочие согласительно причмокнули. Как видно, услышанное хорошо согласовалось с их картиной мира. Впечатления богатеев мы с дядей Вовой ни на кого не производили.

Я тем временем продолжал:

– Мне знакомы такие колесницы. Но я клянусь, что не знаю, почему именно эта колесница, взявшаяся как будто из ниоткуда, проявила такой интерес к нашей принцессе! Посуди сам, если бы я находился в сговоре с ее владельцем, то я бы уже убежал вместе с нею! То же сделал бы и мой друг Вла Ди Мир! Зачем нам сидеть здесь, рядом с тобой? Зачем испытывать твой гнев?

Дядя Вова выразил свое согласие с моими словами геморройной гримасой, которая, я уже давно приметил, у него отвечала за откровенность.

– …Так что я с чистым сердцем могу сказать, что не знаю ответа на твои вопросы. И что я возмущен и зол не менее, чем ты! Также скажу, что мы с моим товарищем готовы участвовать в операции по отъему принцессы наравне со всеми. Не жалея ни своих сил, ни своей магии!

Тут дядя Вова проявил неожиданную дипломатическую прыть и споро сменил меня у виртуального микрофона.

– Я прошу прощения, товарищи, – сказал он, прочистив горло, – но какое имеет значение, чья это была колесница, если мы не знаем, куда она поехала? Пусть за рулем сидит хоть сам шайтан, мы догоним его и отберем у него девушку, как только узнаем, где они!

Речь дяди Вовы неожиданно взволновала всех сидящих у костра, и слова попросил Замех.

– Ты, Вла Ди Мир, говоришь, что не знаешь, куда поехала колесница. А я – знаю. Точнее, догадываюсь! Скорее всего, она направилась в земли тейпа Трех Мангустов. Мои лазутчики, которых я уже выслал, еще до утра должны либо подтвердить, либо опровергнуть мои слова.

– А что это за «мангусты» такие? – нахмурил лоб я.

– Ну как же? Эти юркие прыгучие комедианты! С утра и до ночи они упражняются, шлифуя свои идиотские умения делать то, что боги вообще не рекомендовали людям делать… Они прыгают через голову, строятся в немыслимые фигуры друг у друга на плечах и на головах. Они скачут с шестами, они стреляют из духовых трубок… Какие-то извращенцы, а не мужчины!

«Это он про ниндзя, которые выкрали принцессу прямо с балкона», – сообразил я с некоторым запозданием.

А Замех тем временем не снижал пафоса:

– Жаль, что вы вообще их не убили! Таких, как они, не должно быть в нашем мире! Ни законы чести, ни законы добрососедства ничего не значат для «мангустов». Их интересуют только их глупые прыжки и золотые монеты!

«Все актеры такие, кого ни возьми», – подумал я, но благоразумно промолчал.

– Да мы бы, конечно, в них постреляли бы, чего нам, – проворчал дядя Вова, он всегда воспринимал упреки, даже косвенные, близко к сердцу. – Но мы же боялись задеть нашу принцессу! Они все были слишком близко друг к другу!

Замех состроил строгую мину, которую я прочел так: «Если бы ваша, голубчики, невиновность не была всем настолько очевидна, мы с вас уже давно шкуру спустили бы».

В общем, военный совет окончился тем, что мы сообща постановили: ждем лазутчиков, отправившихся по следу танка «Черчилль», а потом уже решаем, как и что.