компанейским мужиком.
Ну а большинство тех, кто плыл с нами на «Голодном кракене», мы по именам так и не узнали. Что, согласитесь, неудивительно. Кто-то анонимный налегал на весла, когда пропадал ветер. Кто-то безымянный заваривал нам чай (к слову, замечательный!). Кто-то переставлял паруса, кто-то драил палубу.
Ну а мы с дядей Вовой по преимуществу валялись на своих койках – как «сановникам и вельможам», нам разрешалось – и били баклуши. Ясное дело, что при таком нашем социальном положении весь честной трудовой люд «Голодного кракена» контактировать с нами боялся до дрожи. Так что было не до общения и знакомств.
Помимо экипажа на борту корабля находилось еще человек пятьдесят.
Большую часть от этого количества составляла рота лучников. Тут, правда, каждое слово следовало бы взять в кавычки. Численностью эта «рота» равнялась нашему взводу. А входящие в ее состав лучники были, по моему разумению, универсальными тяжеловооруженными пехотинцами.
Кроме огромных луков, сделанных, к слову, из длиннейших рогов неких неизвестных мне козлов, у них имелись кривые мечи, длинные пики и тяжелые защитные доспехи, состоящие из нагрудника, юбки, наплечников, налокотников, наколенников и шлема.
Также в наш отряд похитителей принцессы вошел уже известный нам маг Кадам со своими кислорожими подручными, которые именовались возвышенным словом «адепты».
Надо всем этим стояла, так сказать, «секция управления»: узкоглазый, похожий на исхудавшего Джеки Чана доверенный человек наместника по имени Шень Ди (дядя Вова начал звать его за глаза Шаолинем) и угрюмый, вечно молчащий голем Тутарбан (которого старшина прозвал Тутси).
– Тра-та-та, тра-та-та, мы везем с собой кота… Чижика, собаку, петьку-забияку, обезьяну, попугая, вот компания какая! – пропел дядя Вова, глядя на то, как в сизом тумане тает абрис крепости «Три дерева».
Навалявшись в каюте до икоты, мы отправились гулять.
Вначале мы спустились в трюм – туда, где работали гребцы. Но запах пота и концентрированного физического страдания, исходивший от работающих на износ мужских тел, был таким сильным, что… у меня буквально закружилась голова, как у какой-нибудь кисейной барышни девятнадцатого века во время кульминации иноземной оперы про нелегкую судьбу куртизанок!
Когда я стоял рядом с барабанщиком, отбивавшим ритм для гребцов, я чувствовал себя рабовладельцем. Человеком, который волей, принуждением и силою неправедных законов превратил свободных людей в без роздыху трудящийся скот! Ох и мерзкое же это было самоощущение…
Затем мы пошли на камбуз.
Гладко выбритый и щеголевато причесанный кок по имени Магон – сухонький, пятидесятилетний мужичонка в опрятном халате – принял нас приветливо и даже поднес нам по чарке кизилового вина. Однако его нарочитая ласковость не обманула меня: в его холодных глазах я сразу прочел стальную волю и способность не задумываясь украсть, предать или убить, если потребуется.
Рядом с Магоном трудились четверо подростков. Молодые поварята явно боялись своего шефа Магона пуще, чем религиозные фанатики боятся козней диавола.
На палубе – после камбуза и трюма – было просто как на курорте: свежий ветер, сияющие дали, гипнотизирующий скрип корабельной снасти.
Я то и дело поглядывал на левый борт с затаенной надеждой увидеть землю, ведь я хорошо помнил, что мы, следуя на восток, к северу от себя должны иметь Аравийский полуостров. А именно, расположенный на его южной оконечности Йемен.
Но вместо земли моему взору открылись два корабля. Один из них, как и наш, шел под золотыми парусами, ослепительно блестевшими на солнце, и, стало быть, принадлежал к имперскому боевому флоту.
Ну а второй парусник, похоже, был просто «купцом».
Штурман Рахбар, неожиданно появившийся справа от меня, указал на приближающиеся корабли:
– Капитан Нур очень точен. Он обещал прийти в точку рандеву в полдень и не опоздал ни на минуту!
– Похвальное качество, – сказал я. – Я так понимаю, что мы дальше пойдем вместе?
– Конечно, – кивнул Рахбар. – Так безопасней.
– Неужели мы, такие большие, боимся пиратов? – спросил я иронично.
– Пиратов – нет, – Рахбар отрицательно покачал головой.
– Тогда – кого?
– Знаете что? Приходите ко мне вечером в каюту, промочим горло, и я вам обо всем расскажу. А сейчас я должен вернуться к своим обязанностям.
Предложение Рахбара заронило в мою душу зерно любопытства: о чем таком собирается поведать штурман? И что тут в принципе может быть опасного – ну, ежели не пираты?
Но додумать свою мысль я не успел – меня отвлек дядя Вова.
– Вообще-то при встрече военным кораблям полагается салютовать. По морскому закону, – сказал он, не сводя взгляда с приближающихся союзников.
