— Встать, суд идет!

Знакомая по довоенным фильмам и телепередачам фраза едва не рассмешила Востока. В другой ситуации он бы, может, и правда посмеялся над очевидным казусом — ведь на том пятачке платформы, где бибиревцы собрались судить «шпиона» и «предательницу», кроме мест для самих судей и ведущего протокол секретаря, больше не было ни одного стула или скамейки. Так что все присутствующие в данный момент и так стояли.

Но куда уж в таком деле без ритуалов и сопутствующих им фраз!

— Заседание трибунала по делу о шпионаже и предательстве в пользу врагов Содружества скавенских станций, — продолжал вещать председатель, — объявляется открытым!

«Трибунал?!..»

Сталкер слегка опешил, но потом подумал, вспомнил все, что знал о порядке и особенностях довоенной системы судопроизводства, и мысленно согласился с говорившим. Да, трибунал. Именно трибуналом и должны рассматриваться все дела о шпионаже и предательстве интересов родины.

Значит, суд будет коротким и без лишних разглагольствований.

Он бросил взгляд на стоящую рядом Крысю. Девушка снова выглядела подавленной и изредка нервно вздрагивала, машинально теребя растянутый подол своего свитера. Перед заседанием, когда их выводили из камеры, им опять сковали руки, причем Востоку — видимо, как наиболее опасному — снова за спиной.

Наручники Крыси тихо позвякивали, но она, кажется, этого не замечала, продолжая терзать ни в чем не повинную вещь.

Сталкер чуть толкнул ее локтем, а когда она подняла на него глаза, прошептал одними губами:

— Успокойся.

К счастью, никто этого не заметил — ни охрана, ни судьи. А то бы еще и досталось за перешептывания без права голоса!

Крыся слегка улыбнулась ему уголком рта и снова опустила взгляд. Руки ее замерли.

Заседание меж тем катилось дальше, как дрезина по хорошо накатанным рельсам. И, как отметил про себя Восток, действительно больше походило то ли на военно-полевой суд без свидетелей и адвокатов, то ли на — как недавно предрекла Крыся — простую формальность. Во всяком случае, как ему стало ясно, практически никого не интересовало истинное положение дела. Им даже не дали возможности высказаться по поводу предъявленных обвинений. Вопиющие нарушения порядка заседания были видны невооруженным глазом даже не юристу, что искренне возмутило Востока.

Из всего того, что он узнал и услышал во время допроса и потом, от Крыси, сталкер заключил, что, похоже, местные службы безопасности решили то ли выслужиться перед властями Содружества, то ли отыграться на них с Крысей за долгое отсутствие «настоящей работы», то ли все это вместе... Ишь, как рьяно взялись «топить»! И ладно бы только его, Востока, но ведь и свою соплеменницу, которая, всего-то выручив из опасной ситуации представителя враждебного племени, теперь расплачивалась за собственную доброту и отзывчивость!

Заседание продолжалось. Пару раз председателю приходилось урезонивать некоторых зрителей, слишком громко высказывавших свое мнение по поводу всего происходящего и требовавших немедленно расстрелять подсудимых.

— К сожалению, у нас нет возможности вывести нарушителей из зала суда за отсутствием самого зала, — сказал судья, — но если так будет продолжаться и далее — зачинщики беспорядков окажутся на месте подсудимых!

Угроза возымела действие, реплики из толпы прекратились. Видимо, с пресечением даже мелких нарушений в военизированной общине Бибирево было и правда все очень серьезно.

Наконец подсудимым дали последнее слово.

Крыся, к удивлению и беспокойству Востока, никак на это не отреагировала. Только окинула всех присутствующих долгим, полным горечи и укора взглядом, вздохнула и снова потупилась. По толпе прошелестел легкий шум.

Сталкер расправил плечи и чуть выдвинулся вперед.

— Последнее слово — так последнее слово, — сказал он. — Я не шпион. Я — сталкер, по-вашему — добытчик. Воевать с вами люди не собираются и не собирались. И осуждая за предательство ее, — он кивнул на Крысю, — вы совершаете очень большую ошибку. Девушка — не