— Бедный Восток... — прошептала Крыся. — Только бы они его не сильно мучили...

У нее была слабая надежда на то, что если сталкер поведет себя разумно и спокойно и будет говорить на допросе правду — как знать, может быть, его и не изувечат. Крыся немного знала начальника местной СБ. Был он мужиком, в общем-то, спокойным и далеко не злым. Но работу свою любил и за станцию готов был порвать кого угодно, хоть чужого, хоть своего. Хотя на Крысю он всегда производил впечатление вполне себе адекватного скавена.

Но, правда, до сих пор здесь еще не ловили человеческих шпионов...

Девушка опустилась на тюфяк, сдвинула поудобнее наручники, чтобы не мешали, обхватила голову руками и стала ждать.

Время тянулось медленно. Крыся уже и измерила шагами длину и ширину камеры, и передекламировала и перепела (вполголоса, конечно) все, какие знала, стихи и песни, и поплакала... Наконец она сдалась, свернулась клубочком на тюфяке и вскоре, чрезвычайно утомленная всем произошедшим, незаметно для себя задремала.

Разбудил ее скрежет замка. Дверь распахнулась, и двое охранников втащили в камеру Востока. Сталкер не шел сам, он висел на плечах конвоиров, низко опустив голову. Его бесцеремонно бросили на тюфяк, и полусонная Крыся едва успела откатиться в сторону, чтобы он (в очередной раз за все время их знакомства) не свалился на нее.

— С добрым утром, барышня! — осклабился один из конвоиров. — Кофе в постель не желаете? Так принесли!

— Хватит, Сергей! — одернул его вошедший следом начальник СБ. — Не издевайся над заключенной. Девушка все-таки.

Крыся метнула на него благодарный взгляд и, уже не обращая внимания на соплеменников, склонилась над сталкером. Выглядел тот, мягко говоря, не лучшим образом. Сквозь растерзанную футболку на теле виднелись синяки и кровоподтеки, на щеке кровоточила широкая ссадина, губы были разбиты. Восток был без сознания, но веки его трепетали, говоря о том, что он скоро очнется.

— Воды! — выкрикнула Крыся и повернулась к вошедшему офицеру. — Дайте воды! Пожалуйста!.. Олег Николаевич... прошу вас!..

Начальник СБ перехватил умоляющий взгляд девушки, помедлил и кивнул.

— Сейчас распоряжусь... Никита!

В дверях показался охранник.

— Принеси воды заключенным. Собственно, почему им до сих пор ее не дали? И... сними наручники с девушки! Безобразие! Устроили тут Алтуфьево!..

— Так ведь эта... Приказа не было! — растерялся парень.

— Теперь есть! Принеси им воды и чего-нибудь поесть. И еще, — он окинул взглядом камеру, отметил более чем спартанскую обстановку, — если им вдруг понадобится... кое-куда — выведи. Приказ ясен?

— Так точно!

— Выполнять!

— Слушаюсь!

Часовой куда-то умчался.

С Крыси сняли наручники. Большим усилием воли скавенка сдержала стон — рук она после нескольких часов в оковах совсем не чувствовала и очень долго болезненно морщилась, чувствуя, как заново восстанавливается в них кровообращение.

Безопасник сделал знак сопровождающим, и те покинули камеру. Сам он некоторое время рассматривал столь необычную пару. Восток по-прежнему не приходил в себя, Крыся, зажмурившись и морщась, с еле слышными всхлипами растирала руки.

— Больно?

Девушка открыла глаза. По щеке ее скатилась одинокая слезинка, но Крыся не позволила себе расплакаться.

— Пройдет... — прошептала она. — Олег Николаевич... Вы лучше скажите... это... это вы его так?

Безопасник нахмурился и ничего не ответил, и она решила на всякий случай далее не искушать судьбу. То есть заткнуться и не задавать опасных вопросов.

Девушка смешалась, покраснела и опустила голову.

— Что тебя с ним связывает? — вдруг услышала она над собой. Офицер, оказывается, неслышно подошел к ней. — Почему ты так заботишься об этом человеке? И... мне передали, как он прикрывал тебя от побоев толпы. Это... впечатляет. Так что тебя с ним связывает, девочка?

...Крыся не имела ни малейшего представления о том, что сказал на допросе Восток про их встречу и завязавшиеся отношения. Но она уповала на то, что сказал он чистую правду. Поэтому и сама решила ничего не скрывать. От этого зависел их приговор и дальнейшая жизнь... и смерть.

Кроме того, она сама не любила ложь. И если, во имя каких-то благих целей, и пыталась лгать, то получалось это у нее очень неумело и всегда — как недавно в перегоне — мигом раскрывалось. Ее прямота и честность порой доставляли ей проблемы и неприятности, но девушка упрямо держалась за свои принципы. И некоторые обитатели Бибирева, этой военной базы в миниатюре, знали об этой черте ее характера.