с Кариной в дискуссии Эльвин считал неуместным. К тому же не было на это ни времени, ни сил. Получалось, что единственное допустимое решение – оторваться от Карины и начать собственную игру.

К этому был целый ряд препятствий, и Эльвин начал судорожно искать пути их преодоления.

Во-первых, Карина вряд ли даст так вот запросто уйти. Если канийцы за столом заодно с ней, а это так и было, скорее всего, то завяжется драка. Даже с учетом возможностей магического кинжала, у Эльвина было мало шансов на победу. В притоне ему помогали узкие коридоры, не дававшие противнику возможности навалиться одновременно со всех сторон. А тут, в просторной таверне, любого одинокого бойца можно без труда окружить и взять живьем при любой степени его яростного сопротивления.

Во-вторых, все деньги теперь были у Карины. Это означало, что выбраться с аллода, или долго жить на нем, в поисках возможностей донести секретные сведения до Совета Лиги, попросту не получится.

Впрочем, идея насчет решения второй проблемы пришла к Эльвину достаточно быстро. Он решил, что бывший капитан эльфийского флота, его умения и опыт могут оказаться весьма востребованными у гибберлингов, судя по случаю с нападением астрального монстра. Если так, то можно договориться о найме на корабль, а не о плате за путешествие. Причем капитан Молчун только сегодня прибыл в порт и вряд ли его покинул. Если отыскать его на причале, он, возможно, даст хорошую рекомендацию кому-то из родственников или знакомых, что значительно облегчит задачу.

Оставалось справиться с первой проблемой, то есть оторваться от Карины. К счастью, официантка уже достаточно долго не возвращалась с заказом, что дало Эльвину толчок к развитию плана.

– Пойду, потороплю официантку, – как можно спокойнее предложил Эльвин. – Кушать уж очень хочется.

– Это точно, – ответила Карина. – Да, сходи.

Эльвин поднялся из-за стола, обошел Карину со спины, украдкой поглядывая на канийцев. Но те, к удивлению бывшего капитана, не обратили на его перемещения ни малейшего внимания. Они продолжали держать под прицелами своих взглядов столик эльфов, хотя за ним теперь осталась только девушка. Это удивило Эльвина, но времени на анализ странностей попросту не было. Нужно было действовать быстро и решительно.

Эльвин широким шагом направился в сторону кухни, но, проходя мимо входной двери, воспользовался тем, что Карина сидела к ней спиной, он в несколько стремительных движений выскользнул на улицу.

Сердце билось учащенно, но, самая трудная, на взгляд Эльвина, часть побега оказалась позади практически без усилий. Закрепляя преимущество, эльф бросился бежать в сторону уменьшения номеров пирсов. Там и затеряться в небогатых кварталах проще, и корабль Молчуна стоял у третьего пирса. Надо было со всех ног рвать туда, чтобы получить рекомендацию и как можно быстрее устроиться хоть кем-нибудь в команду корабля уходящего к аллоду Кватох. Этот маршрут, в столицу, наверняка был популярнее других, и Эльвин надеялся на успех своего безумного предприятия.

Судя по отсутствию реакции как самой Карины, так и канийцев за столом, бывшему капитану все же удалось сделать ход, которого от него не ожидал никто. А это главное. Как ни крути. Оставалось теперь с каждым шагом закреплять преимущество.

По пути к третьему пирсу Эльвин все время оглядывался, ожидая слежки. Но ее не было. Пришлось даже немного попетлять, убеждаясь в этом, но один квартал сменялся другим, а ни одного повторяющегося лица бывший капитан так и не заметил.

Странно, но, вместо того, чтобы добавить спокойствия, этот факт лишь увеличил и без того высокую степень тревожности. Мысли то и дело возвращались к Карине, оставшейся в одиночестве за столиком, без защиты и помощи. Стоило представить, как она ждет возвращения спутника, как волнуется, озирается, одна на чужом аллоде, у Эльвина тут же начинало щемить сердце.

С каждым шагом, удаляющим его от таверны, он ощущал все большую неуверенность в правильности выбранной линии действий. Это было похоже на позорное бегство. Причем не бегство от противника, а дурно пахнущее бегство мужчины от надоевшей ему женщины. Эльвин даже остановился посреди улицы, представив, что Карина так про него подумает. Мол, удовлетворил свою первоначальную страсть и бросил, любезно оставив деньги, ей же и принадлежащие. Она-то знала, что они не из тайника Эльвина!

Мимо, по своим делам, спешили низкорослые гибберлинги и редкие канийцы. Мохнатые лавочники наперебой расхваливали свои товары. А Эльвин стоял на краю улицы и не знал, что делать дальше. От былой уверенности и следа не осталось, а логичные, казалось бы, версии, одна за другой, рушились, как песчаные башни, и рассыпались в прах.

Он вдруг понял, что все факты, которые, якобы, указывали на причастность Карины к чьей-то Большой Игре, им же самим и выдуманы. Точнее выдуманы не сами факты, а логические взаимосвязи между ними, те самые, которые приводили Эльвина к выводу о причастности девушки к шпионской деятельности.

По большому счету, фактов было всего два. Первый – несоответствие монет, возвращенных Молчуном, с монетами, оставленными в тайнике. Второй