по-прежнему мечтает уничтожить врага. Возможно, так и будет. Это точно не новый мир.
– Слушай свои инстинкты, добрая девочка.
Кэроу засмеялась, покачиваясь от усталости.
– А что, если мои инстинкты советуют мне идти спать – и проснуться, только когда все уже будет сделано. Без меня? Приведенные в порядок миры, закрытые порталы, каждый на своем месте, Иаил разгромлен… И никакой войны?
Исса только улыбнулась:
– Ты не захочешь все это проспать, дорогая. Наступают особенные времена.
Она мечтательно прикрыла глаза, а потом озорно улыбнулась:
– Или наступят, когда ты придумаешь, как сделать их особенными.
Кэроу легко погладила ее по плечу.
– Вот-вот. Только об этом и мечтаю.
Исса потянулась ее обнять. И как все прежние объятия старшей подруги, это снова наполнило Кэроу силой – силой чужой веры в твои способности. Бримстоун тоже в нее верил.
А Акива?
Кэроу направилась обратно, в сторону «штаб-квартиры воскресителей». Именно там обосновались Мик и Зузана. Сквозь открытую дверь Кэроу видела зеленоватое мерцание факелов. Издалека доносился шум войска и запахи съестного. Земные овощи, кускус, плоские лепешки, последние из костлявых марокканских кур. Пахло хорошо – и не потому, что она проголодалась. Это навело ее на мысль.
Слушать свои инстинкты? А как насчет призывов желудка? Пока еще не план и не решение: просто крошечная идея. Затравка. Маленький шажочек вперед.
– Скажи Мику и Зузане, что я скоро буду, – попросила она Иссу и отправилась искать Волка.
26
Кровь и цветы
Часов в семь утра, больше чем через сутки после того, как Элиза проснулась от собственного вопля, она сдалась и в изнеможении провалилась в сон.
Как обычно, все началось с неба. С неба. На первый взгляд просто голубое пространство в крапинках облаков, ничего особенного, но, погружаясь в
И первое, что Элиза знала точно: здешнее небо – особенное. И до него очень, очень далеко. Не как до Таити – дальше. Дальше Китая. Расстояние настолько огромное, что оно опровергало все Элизины познания о Вселенной.
Она смотрела и с ужасом ждала: вот-вот что-то произойдет. И надеялась на обратное.
Надежда оказалась тщетной. Как всегда.
Как и слово «раскаяние», слова «надежда» и «страх» совершенно не подходили для описания накала чувств, сопровождавших ее сновидения. Эмоции настолько кристальные, концентрированные, настолько сминающие мозг, что в реальности они разорвали бы человека на части, вспороли разум и привели к сумасшествию. Даже в сновидении они потрясали: дикое невыносимое давление тревоги и неопределенности. Так божественное начало соотносится с жалким человеческим воплощением в аватаре. Вроде о том, но никакого сравнения.
Посмотри на небо.
Что-то зарождается?
Ничего. Ничего.
