– Как у наших саперов дела, доложились?

– Мост подготовлен к уничтожению, заминированы все три опоры, дополнительные заряды размещены под пролетами, – четко доложил помощник начштаба майор Путейцев. – Капитан Изварин гарантирует, что восстановить будет невозможно, только новый строить. Ну, или понтоны наводить, ниже по течению. Дамба тоже подготовлена к взрыву. Заканчивают работы по минированию разведанных бродов. Правда, после этого ни мин, ни тротила не останется, все запасы выгребли.

– Добро, Игорь Иванович, порадовали. Пусть ждут команды до последнего, коль уж взрывать переправу, так вместе с немецкими танками, не так обидно. Костя, что там у летунов? Слышал, летал кто-то над головой?

– Так фрицы ж по инструкции воюют, как вы и говорили, тарщ полковник, – усмехнулся адъютант, с особым удовольствием вставив в речь подслушанное у комдива словечко «фрицы», до того ни разу им не слышанное. – С полчаса назад послали авиаразведчика, но наши его перехватили да и того… приземлили, одним словом.

– Сбили?

– Так точно, где-то в лесу упал, километрах в пяти восточнее. Наблюдатели засекли взрыв. С парашютами никто не выбросился, не успели, видать. Или пулями в кабине посекло.

Капитан Завьялов выглядел таким довольным, словно собственноручно и ссадил с небосклона помянутый «костыль» [25].

– Молодцы. Хорошо, держи связь с авиаторами, пусть будут готовы подняться в любой миг. Чувствую, скоро для них еще работа будет – немец без авиаподдержки воевать не привык, и герр Раус не исключение. Наверняка запросит помощь пикирующих бомбардировщиков, чтобы те вскрыли и пропахали бомбами оборону моста. Он ведь не в курсе, что серьезных сил у Поречья нет. Вот пусть наши соколы их встретят да потреплют как следует. Так и передай летунам.

– Слушаюсь, тарщ полковник.

Сергей взглянул на начштаба:

– Товарищ подполковник, если отбросить мелочи и прочие недоделки, мы в целом готовы встретить долгожданных гостей?

– Ну, ежели отбросить – то да, – твердо кивнул Марусов. – Хотя мелочи тоже важны. Особенно когда их немало…

– Ничего, немного времени у нас в наличии пока что есть, работайте. Согласно данным авиаразведки раньше вечера или даже ночи передовые части к переправе не подойдут, а остатки группы Рауса особой опасности уже не представляют, сдержим. Пусть возятся у моста, шансов у них все равно никаких. Главное только, чтобы они сами об этом раньше времени не догадались…

Разумеется, Кобрин оказался прав. Немедленно бросать в атаку остатки кампфгруппы полковник Раус не стал, связавшись с ближайшим аэродромом и вызвав авиаподдержку. Одновременно несколько наспех сформированных штурмовых групп двинулись через лес, намереваясь атаковать и захватить русские траншеи сразу после окончания авианалета. Не прошло и получаса, как в небе показались восемь «Юнкерсов». Самолеты, как и предписывала инструкция, шли на четырех с лишним тысячах метров, откуда обычно и начинали бомбардировку, разгоняясь в пикировании до максимальной скорости. Сброс бомб происходил с высоты от тысячи до пятисот метров, после чего Ю-87 выходили из пике, идя на следующий заход или отворачивая в сторону аэродрома, если боекомплект подошел к концу. Никаких сомнений, что и сейчас все произойдет штатно, пилоты пикировщиков не испытывали: мост, согласно поступившим разведданным, собственной системы ПВО не имел. Значит, русские, как уже не раз бывало за два месяца войны, к отражению воздушного налета оказались не готовы. А огонь из стрелкового оружия бронированным машинам практически не страшен – да и попробуй попади! Собственно говоря, вот как раз мост бомбить и не следовало ни в коем случае, это полученный приказ оговаривал особо: переправа, открывающая прямую дорогу на Leningrad, была нужна подходящей к реке танковой дивизии. От пилотов же требовалось как следует проучить Иванов, неожиданно возомнивших, будто они сумеют остановить продвижение победоносного Вермахта. Ничего сложного, если так подумать. Рутина.

В нескольких километрах от цели бомбардировщики слаженно разделились на пары. Первые два пикировщика, врубив сирены, кувыркнулись через крыло, устремляясь к цели. Четыре сорвавшиеся с пилонов внешней подвески фугасные бомбы вздыбили фонтаны земли в нескольких десятках метров от реки, накрыв край левого фланга окопов, а самолеты, разойдясь в стороны, начали набор высоты. Их место тут же заняла следующая пара. Вой сирен, короткий свист падающих бомб, гулкие удары взрывов, затянувший позиции дым. Все штатно, словно на учениях…

И в этот момент со стороны расположенного восточнее Ивановского часто застучали тридцатисемимиллиметровые скорострелки 61-К, пятная иссиня- голубое небо разлапистыми кляксами разрывов, похожими на грозовые тучи в миниатюре. Один из «Юнкерсов» первой пары, так и не успев набрать высоту, напоролся на прямое попадание, рассыпавшись в воздухе огненной гроздью обломков, второй успел уйти. Вторая пара рванула в сторону, сбивая русским наводчикам прицел: опытным пилотам уже приходилось сталкиваться с этими автоматическими зенитками, и рисковать почем зря «птенцы Геринга» вовсе не собирались. На четырех тысячах подбить «восемьдесят седьмой» крайне сложно, как и в пикировании. Но вот сразу после бомбометания, когда самолет идет на минимальной высоте, существенно потеряв в скорости, – более чем реально. Значит, нужно срочно менять план – разведка ошиблась, мост все-таки оказался прикрыт с воздуха. Конечно, до Ивановского больше двух километров, но это по земле, а при стрельбе по воздушным целям подобное удаление