Комментировать это высказывание Виктор не стал, но улыбнулся крайне пакостно. Подождал продолжения и все-таки не выдержал:

— Не дождетесь, как сказал некто Рабинович.

— Дело ваше. Только есть ощущение, что вчера, после беседы с господином купи-продай, за мной кто-то следил — пытался, по крайней мере. Может, конечно, юноша со своим бизнесом вляпался в какой-то криминал, и это просто наши доблестные правоохранительные органы. Я на всякий случай прогулялся через Запределье, заодно и справки там по нашему делу навел. Ничего мои тамошние знакомые не знают, к тому же проблемы нашей реальности им даже не до лампочки, а до уличного фонаря.

— Может, О.С.Б. за вас взялся? Вспомнили прошлые подвиги на ниве контрабанды?

Игорь отрицательно покачал головой:

— Не думаю. Я контрабандист законопослушный, завязал года два назад, как квартиру купил. Да и кто бы помешал сотруднику О.С.Б. последовать за мной?

— А та история с травкой? Невинная шуточка?

— Друг мой, я просто сделал небольшую пакость конкретной компании. Если в корень глянуть, то и не пакость вовсе, а благодеяние. Теперь этих эстетствующих паршивцев при виде «Беломора» нервный тик пробирает, а от запаха анаши и вовсе Кондратий мерещится. Акция была разовая, так что не стали бы они четыре года меня искать. Столько даже милиция не ищет. Если меня пасли, то скорее уж люди С. В. А. Между прочим, по моим данным, они решили, что наш друг-вампир успокоился. Так что скоро его наверняка навестят.

— Полагаете, будут использовать втемную? Ну, скажем, прикончить кого-то из их недругов?

— Может, так, а может, и нет. Если выяснится, — что его разрабатывает именно все тот же Илья, то придется отслеживать. А дальше — по обстановке.

Виктор молча указал на стол. Игорь оглядел почти высохшую лужицу пива и кивнул:

— Пора, вы правы. Идите-ка первым, а я посмотрю, все ли в порядке. Вдруг и вправду кто заинтересованный появится…

Официантка пронаблюдала, как посетитель вышел из кафе, оставив товарища в одиночестве. Она отвлеклась всего лишь на минуту, но, глянув на столик, обнаружила лишь полупустую посуду и затушенную в пепельнице сигарету. Оставалось только пожать плечами — хоть за пиво заплатили, и то ладно.

Санкт-Петербург,

начало января 2011 г.

В последнее время Кирилл старался жить обыкновенной размеренной жизнью, никак не проявляя себя. Это было затруднительно, но что ж поделать — если у кого-то (непонятно, у кого) возникли подозрения, то их совершенно не стоило усиливать.

Видимо, все же подозрения, а не полная уверенность в том, что он, Кирилл Григорьев, каким-то образом причастен к убийству наркодилера Купермана.

Хорошо, по крайней мере, было одно: выпал снег, появление человека в темных очках зимой куда понятнее, чем, например, осенью. Снег глаза режет, что ж тут поделать?

На работе он по-прежнему был на хорошем счету, соседи по лестнице больше не видели его пьяным, даже в Новый год. И все шло так, как должно было идти.

За двумя маленькими исключениями.

Во-первых, откладывались любые попытки добраться до фирмы, названной Куперманом. Если кто-то таинственный издалека наблюдает за ним, то лучше всего гусей не дразнить. Никак.

А во-вторых, Кирилл отлично знал: такая жизнь вечно продолжаться не может. И придется ему рано или поздно выходить на охоту.

Этого момента он хотел, но одновременно боялся. Чем закончится его попытка? Кто пришел к нему под видом переписчика сразу после убийства Купермана?

Понятно, что никакой он не переписчик — это окончательно выяснилось через неделю, когда в его квартиру вечером пожаловали настоящие активисты переписи. Им очень повезло: нервы у Кирилла были на взводе, и, если бы их мозги оказались хоть как-то заблокированы, он мог потерять самообладание.

Но теперь, кажется, спокойствие наступило. Или — видимое спокойствие.