минула «случайность», которых, как известно, не бывает. А Оля Савченко, только-только оказавшись в О.С.Б., сразу попала в эпицентр безумных событий. Куда там ей упиваться осознанием своей внезапно свалившейся на голову необычности!

На каждом инструктаже упоминали, что игра С.В.А. может идти в нескольких направлениях сразу, так что возможны провокации.

И тут, понимаешь ли, такое совпадение. Мы с Бимом вторые сутки с маниакальным упорством прочесывали участок от Старо-Петергофского до Лермонтовского, землю носом рыли, средь бела дня лазали в Запределье и обратно, то и дело отводя прохожим глаза. Основной результат не впечатлял.

У Бима язык на плечо свешивался даже в человеческом облике, а я себе под высунутый язык уже второй кусок рафинада с корвалолом кидал. И ведь чувствовали оба, что рядом эта напряженка, которая вот-вот в настоящую дырку в реальности превратится! Но вот найти ее — на это нашего опыта в Запределье едва ли хватало.

Так вот мы и ходили, словно кошки вокруг банки со сметаной. Я уже вслух начал жалеть, что Бим — не кошка. С такими зверюшками, как Юхановская Кирсти или Кассандра, мы бы давно закончили поиски. Бим только добродушно улыбался и разводил руками, хотя впору начать всерьез психовать: задание- то было близко к полному провалу. Я, например, нервничал вовсю.

И тут подходит какая-то школьница. Или не школьница, пес ее поймет, поскольку акселерация у нас идет семимильными шагами. Подходит и подробно объясняет, где искомая напряженка расположена. Здравствуй, добрая фея! Только в сказки я уже не верю, староват…

Что удивительно, проклятая напряженка в Запределье, зародыш будущего разрыва, нашлась именно в указанном месте.

Бим вытащил мобильник, долго тыкал в клавиши, шевеля губами, потом вызвал, наконец, подкрепление.

— Да, фрольяйн, — (вот так-то ее и надо официально называть, эту помощницу Ольховского, хотя из Германии она или еще откуда-нибудь — никто не знал). — Так точно. Диктую адрес…

Мобильник он убрал с видимым облегчением, побаивался их, что ли — и мобильников, и Светлое начальство. Потом закурил «Беломор», который совершенно не вязался с его чистеньким и приличным видом, и сказал мне и девчонке, смирно стоящей рядом:

— Поехали!

Как ни странно девчонка кивнула. Ну, ничего себе! А если мы — какие-нибудь маньяки-педофилы? Было похоже на то, что она знала, куда мы ее позвали. Или ей просто было все равно.

Так и закончилась сцена «чудотворное явление», и мы отправились на Лермонтовский — ловить маршрутку. С «занозой» между мирами теперь подкрепление разберется.

Всю дорогу я молча ломал голову над происходящим. Из головы не выходила мысль, что именно на провокацию-то мы и нарвались. А ну как эта девочка — засланная?

На подчинение я ее проверил сразу. Вроде «поводок» за ней не тянулся, «жучков» не ставил никто. Но это тоже может ничего не значить. Хороший маг мог просто надиктовать программу под гипнозом, а то и придумать кое-что, чего мы по неопытности пока не проходили. А вдруг это заброс агента в наши стройные и сплоченные ряды?

Для С.В.А. не было никакого секрета в том, что с новичками у нас имелись некоторые проблемы. Или мы везем бомбу замедленного действия? Нет, к Марине, к Марине. Если она, конечно, на месте. Госпожа, как хороший сапер, не ошибается никогда. Жаль только, что исчезать имеет обыкновение когда вздумается, а мобильников не признает, как явления.

Я посмотрел на нашу спутницу самым обычным, никаким не колдовским взглядом. На сиденье напротив съежилось нечто, напоминающее типичную серую мышь. Серые от долгого ношения джинсы, свитер из дачного комода, соскучившиеся по каше кроссовки. Серые волосы ниже лопаток, неровно стриженные и секущиеся, совершенно невыразительные серые глаза, которые словно смотрят не на тебя, а на обивку кресла за твоей спиной. Руки сложены замком на коленях — скорее всего, инстинктивно. Не тянет на Мату Хари, что и подозрительно.

— Позвоню-ка на всякий пожарный, — сказал я. — А то ты уж слишком решителен, Бим.

И набрал номер госпожи Марины Ли. Честно говоря, хотелось просто скинуть с себя ответственность.

— Вот оно как было? Привозите, разберемся, — только и сказала она, выслушав первые мои фразы.

На входе мы кивнули вахтеру, прикасаясь к египетской статуэтке кошки. Именно она-то и есть настоящий охранник, а вахтер здесь не для мебели, конечно, но — номер второй. Так заведено еще с тех времен, когда О.С.Б. изображал очень секретный институт.

Ничего страшного, что девчонка из чужих: не окажется в Отряде — значит, просто и очень быстро забудет свой визит на Петроградскую.

Девицу я тоже заставил прикоснуться к киске — вдруг она все-таки под контролем? Статуэтка не отреагировала, а девчонка вдруг сделала большие глаза, и тихо-тихо, очень удивленно сказала:

— Пушистая…

Все шло очень уж гладко, и оттого мне еще больше не нравилось. На площадке второго этажа я решительно свернул направо, во владения «Эквилибриума». Бим заикнулся было:

— Мне сказано…