— Эй! — чья-то мокрая ладонь коснулась его лица.

Тай проснулся. Напряг мускулы, ожидая, что веревки тут же вопьются в измученное тело. Потом с удивлением почувствовал — его ничто не держит. Открыл глаза. Сел. Обломок качнулся, и Тай полетел в воду.

Кто-то (видимо, разбудивший его) звонко рассмеялся.

— Осторожнее, Тай!

Вынырнув, шумно отфыркиваясь, унрит взглянул на смеющегося и…

— Элта?

Она сидела на обломке кумарона, чужая, незнакомая, с усталым лицом и веселыми, озорными глазами. В руке ее поблескивал острый унритский нож. Волосы, подкрашенные предзакатным Таиром, отсвечивали до боли знакомой рыжиной.

— Мона, Тай, — просто сказала она. — Зови меня Мона.

Их взгляды встретились.

И он не отвел глаз.

— Ты свободен, — сказала Мона.

— Пусть будет так, — сказал Тай.

Он сделал несколько сильных гребков и, подплыв к обломку, уцепился за край.

— Осторожно, — снова засмеялась Мона, — а то ты искупаешь и меня.

— Да, но откуда…

— …я взялась здесь? Так?

— Ага.

— Потому что так должно было быть, — в ее глазах по-прежнему сверкали озорные искорки.

— Ои! — тряхнул мокрыми волосами Тай.

Она нарочито отшатнулась от сверкнувших в лучах Таира брызг.

— Ты слишком мокрый, Тай.

— Ну и что?

— А то, что теперь меня надо беречь.

— Вот как?!

— Просто я знаю чуть больше тебя.

— И что же? — он окунулся с головой.

— Эй, все равно от меня не уйдешь, — улыбнулась она.

— Так что же мне следовало бы знать, а?

— Вовсе не обязательно. Но если хочешь… — Мона упрямо тряхнула головой, — у нас будет сын, Тай.

— Врешь. Ты не можешь этого знать, — перебил он ее.

— …и я знаю, как мы его назовем.

— Перестань.

Тай сильно качнул обломок, и Мона с визгом полетела в воду. Вынырнув, она неторопливо подплыла к унриту.

— Я обниму тебя за шею, можно?

— Ага. Мы утонем вместе.

— Это не смешно.

— Об этом я мечтал всю жизнь.

— Мы назовем его Ирд, сказала она, и их губы — встретились.