— Я! — гаркнул Тай.
— Там, — ткнул пальцем в небо один из унритов.
— Хриссы! Я вам покажу, как смеяться! Надо мной!
— А ты из фляги-то хлебни, — ехидно посоветовал Тай.
— К хриссам! — испуганный унрит отшвырнул флягу. — Мо-олчать!
— Мы и молчим, — буркнул кто-то из стражи.
«Ну вас!» — махнул рукой Тай, снова взмывая вверх. В серебристом свете руки казались прозрачными, будто сделанными из стекла. Тай и сам едва мог разглядеть их. «Я сплю», — в который раз отчетливо подумал он. «Поторопись», — раздалось прямо в мозгу. Голос казался знакомым. «Элта?» — так же мысленно спросил унрит. «Мона», — последовал немедленный ответ. «Где?» «Там, куда летишь». «На кумароне?» «Да». «Но ведь тебя нет». «Я есть, Тай. И нам надо поговорить».
«Значит, одна из этих».
Ортаг внимательно вглядывался в испуганные лица женщин. «А ведь только что готовы были разорвать меня на куски, — устало думал он. — Быстро же, однако, угомонились. Всего-то и надо — махнуть мечом».
— Если что — не жалеть, — для пущего страха скомандовал Ортаг спустившимся вместе с ним в трюм воинам.
— Как скажете, мессир.
— Так и скажу, — проворчал маг. — Ну?! — он ткнул длинным пальцем в грудь Мары. «Вон какие у нее глаза. Того и гляди — съест. Эта не боится. Может, она?»
— Чего нукаешь, — голос Мары дрожал от злости. Волосы растрепались. Под глазом красовался здоровенный синяк.
«Эх, Нагх, Нагх. Не умеешь ты обращаться с женщинами».
— Я не нукаю. Я жду, — сказал Ортаг.
Он отступил на шаг, взял из рук одного из воинов факел, поднес его к лицу Мары. Женщина отпрянула.
— Убери. Горячо.
— Мне нужна девка Тая.
— Она мертва.
— Мне нужна другая.
— Рыжая, что ли?
«Элта? Это было бы слишком хорошо». Ортаг вспомнил проведенную с ней на кумароне ночь. «Горячая девка, да».
— Там она, — ткнула пальцем в глубь трюма Мара. — С ней и говори.
— Мне нужно знать, кто еще.
— Убери факел. Прошу.
— Ну, — Ортаг будто не слышал ее просьбы. Напротив, он придвинул огонь еще ближе. Красный язык жадно лизнул подбородок женщины. «Странно, что она еще не кричит».
— Больно, — едва не теряя сознание, прошептала Мара.
— Убери, — вдруг громко сказала с другой стороны трюма Ториона. — С ним спала я.
— И я, — тут же прибавила стоявшая неподалеку от Мары женщина.
— И я, — подхватило сразу несколько десятков голосов.
— И я, — нашла в себе силы улыбнуться Мара. — Фрокк вонючий, что, съел?!
— Съел, — злобно сказал Ортаг, возвращая факел стоявшему за его спиной воину. — Это хорошая шутка. Но не смешная… — он запнулся, судорожно вдохнул затхлый воздух. «Ои! На этом кумароне возили целую стаю магри!» — Но так и быть, — коротко хохотнул он, — сегодня на месте Тая буду я!
Подлетая к Дому Стражи, Тай услышал приглушенные голоса. Как ни хотелось ему поскорее увидеть Мону (он надеялся отыскать лодку с ее телом. Хотя бы во сне), он все-таки притормозил. «И не разберешь — сон это или не сон. Хриссы меня за…» Унрит снова окинул взглядом ночную Унру: над некоторыми хижинами вились легкие дымки, изредка встревоженные, потявкивали хиссуны, кое-где на узких улочках маячили нескладные фигуры унритов. Вся Унра была как на ладони, и Тая не покидало смутное ощущение — несмотря ни на что это и есть самая НАСТОЯЩАЯ УНРА. И все, что происходит в ней, происходит на самом деле. Он попытался ущипнуть себя за щеку, но прозрачные пальцы лишь скользнули сквозь столь же прозрачное лицо. Сон (если, конечно, это можно было назвать сном) продолжался.
Голоса звучали все громче. «Ладно. Минта ничего не решает», — решил про себя унрит, спускаясь ниже. Внезапно по спине его пробежал холодок, а в голове ниоткуда, сам собой вдруг возник смутно знакомый голос:
