Я хорошо себя чувствовал. Не просто отдохнувшим, а здоровым. Даже нога, которая все дни ныла каждый раз, когда я на неё наступал, совершенно прошла. И воспоминание о Рэе больше не душило.

–?Целитель?..

Мальчик улыбнулся и, поймав подбежавшего к нему Валерия (Валерия, который боялся всех и вся, а особенно незнакомых!), подхватил его на руки.

Я опёрся о стол – голова неожиданно закружилась.

–?Но как же… неужели… как вы здесь… Целитель Матери?

Мальчик кивнул. И добавил, гладя жмурящегося Валерия по голове:

–?Я здесь по Её воле.

–?Но… как?

Целитель опустил Валерия на пол, подошёл ко мне. Положив руку на плечо, посмотрел в глаза:

–?Великая Мать милостива. Я помогу вам, Ланс. Всё, что в моих силах.

Всё, что в его силах… Боги! Целитель Матери! Истинный целитель, он же даже может чародея на лопатки уложить!

Вслух я только и смог выдавить:

–?Спасибо.

–?Не меня благодарите, – покачал головой целитель. И, смиренно сложив руки на груди, добавил: – Её.

Никогда раньше я не молился Великой Матери так истово.

Целитель стал нашим спасением. Его поддержка – это почти как если бы сама Мать спустилась с Небес и благословила нас. Конечно, как только слух о нём разнёсся сначала по дворцу, а потом и по городу, к Арию толпами повалили страждущие – и он никому не отказывал. Люди забыли про голод – как раз на то время, которое требовалось на то, чтобы договориться о поставках хлеба. Теперь сделать это было легко – западники оставили все свои захватнические планы. Кто же рискнёт прогневить посланца богини? Фигура целителя была священна – на него мог посягнуть только чародей. И вот этого я боялся. С Арием всегда были мои верные гвардейцы, и, как минимум, троих убийц они остановили. Меня уверяли, что на несчастных заклятия. Что ж, стоило ожидать, что овидстанцы захотят смерти помогающего мальтийцам целителя. Арий же считал, что это просто фанатики и их надо отпустить с миром. Целитель, что с него взять.

Глядя на него, я уже не понимал, как мог раньше считать Элизу богиней. Они отличались – Элиза и Арий, как солнце и луна. И в чём-то всё равно были схожи. Эта улыбка… Зато у Ария не было наивных глаз. Его взгляд пугал иногда даже меня – слишком серьёзный, слишком мудрый для пятнадцатилетнего юнца.

Арий умел «лечить» всё. От тела (он избавил Валерия от рабского клейма) до души и даже земли, на которой «много крови», как он говорил. Дворец он тоже лечил – «слишком много ненависти и жестокости», по его мнению. А мы зато изрядно сэкономили на плотниках. Для него я приказал строить новый храм, а пока Арий жил за городом, в спешно облагороженном святилище Матери, древнем, наверное, как сама столица. И он любил одиночество. Элизу никогда нельзя было оставить одну, а Арий бродил по лесу, мечтательно вглядываясь в даль, яркий в своих белых одеждах и словно бы сияющий.

Однажды во время таких прогулок, где я лично его охранял, из леса выбежал тот волк-демон, который всегда крутился рядом с Элизой. Я не успел испугаться, когда Арий вдруг поманил чудовище и, стоило тому подойти, опустился на колени в снег и с улыбкой принялся чесать ему холку, что-то приговаривая на овидстанском. А волк жмурился от удовольствия.

Я осторожно приблизился, держа меч наготове.

–?Арий, это демон…

Целитель рассмеялся. Волк же, не обращая на меня внимания, вдруг бухнулся в снег, перевернулся на спину, подставив светлый живот.

–?Ну что вы, Ланс, какой же это демон. Посмотрите внимательнее. Это же Элиза.

Я поймал взгляд знакомых ярко-синих глаз и сжал рукоять меча.

–?Что? Вы хотите сказать, что это… чародейка?

Арий покачал головой, не забывая почёсывать волка.

–?Не совсем. Её часть. Это фамильяр Элизы. Правильно? – улыбнулся он уже волку, и тот живо закивал и дружелюбно завилял хвостом.

Я заставил себя опустить меч.

–?Фамильяр?

–?Чародей берёт животное или птицу и вкладывает туда часть своей души, – пояснил целитель, поглаживая волка.

–?Идеальный слуга, – пробормотал я, и волк оскалился.

–?Не слуга, – поправил Арий. – Друг. Чародеи придумали это, чтобы избежать одиночества. В одиночестве они умирают.

Я фыркнул.

–?Нежные какие.