– Вот они – вот! – обрадованно сообщил он, возвращаясь к Генриху и подсовывая к самому его носу два шестигранных жала, на которых еще кипела и пузырилась кровь.

Пару мгновений ослепленный факелами Генрих наблюдал это, а потом оттолкнул от себя неосторожного сержанта и закричал:

– Ростера сюда! Ростера!..

– Ростера!.. Ростера!.. – тотчас разнеслось по лагерю, а на оброненных болтах продолжала шипеть чужая кровь.

Появился Ростер – местный колдун, служивший госпоже Середе. Он никого ни о чем не спросил, присел на корточки возле стальных жал, и все замолчали, ожидая его вердикта.

– Это работа не для меня, – сказал он наконец и, поднявшись, откинул назад седые волосы. – Тут сильная лунная магия, а мое дело – дневная сторона. Дика зовите, он с этим справится лучше.

Высказав свое мнение, Ростер удалился при полной тишине, а затем стали быстро расходиться солдаты, как будто кто-то скомандовал прятаться. Остались только Генрих и несколько сержантов, которые неуверенно переглядывались и тоже были готовы сбежать, но перед лицом начальства не могли.

– Птюц, позови Дика, – выдавил Генрих.

– Да, мой командир! Уже бегу! – ответил помощник и, подавив вздох, поспешил за край военного лагеря, поскольку Дик жил за его пределами.

– Тебе лучше, Мартин? – спросил Рони, поглядывая на старшего товарища, лицо которого при свете факелов понемногу оживало. Кашель перестал душить его.

– Да, вроде отпустило, – кивнул тот и сплюнул.

– Он ведь с твоей стороны к стенке приклеился, правильно, Рони? – уточнил Ламтак.

– Правильно. Как раз возле топчана Мартина.

– Удушить хотел, – не удержался один из сержантов.

– Нет, – покачал головой Мартин. – Он у меня выпытывал, чтобы я ему все рассказал, и я что-то говорил…

– О чем выпытывал?

– Я… не помню, – пожал плечами Мартин.

Вдруг по земле как будто потянуло холодом, и сержанты стали расступаться, освобождая дорогу Дику – еще одному колдуну госпожи Середы.

Он оказался моложе Ростера, хотя и в его волосах была седина. Колдун прошел мимо сержантов и командира Генриха, не удостоив их даже взглядом, но, оказавшись в кругу новичков, огляделся.

– О, да у нас гости с юга! – произнес он и усмехнулся. Потом, как и Ростер, присел возле арбалетных болтов и, поплевав на палец, коснулся одного из них. Болт зашкворчал, словно раскаленный, но когда колдун коснулся его еще раз – ничего не случилось.

– Вот и все, – произнес Дик, поднимаясь. – Можешь забирать свои болты, Рони, они же у тебя наперечет. Тряпкой оботри только.

– Спасибо, – пробормотал Рони. Кто-то из сержантов протянул ему тряпицу, и он стал протирать возвращенные жала.

– Мессир Дик, тот сержант, что принес их… – начал было Герман.

– Путь лекари натрут ему спину репейным маслом, и к утру он оклемается, – бросил Дик, не оборачиваясь, и сразу пошел в сторону шатра, где квартировала команда Мартина. – Пойдемте, гости дорогие, покажете мне, как вы обжились.

Затем колдун остановился и, повернувшись, взглянул на слегка растерянных гостей.

– Ну, идемте же, идемте. Здесь так мало новостей, мне ужас как хочется с вами поболтать.

Пока озадаченные гости возвращались в свой шатер, мессир Дик прибавил светильнику фитиль, по-хозяйски подтащил к столу потертый табурет и сел на него, с улыбкой уставившись на новичков.

– Давно я не видал такого народа! – сообщил он.

– Какого народа? – уточнил гном.

– Нет-нет, никаких насмешек. Давайте же, садитесь, хочу порасспросить о вашем житье-бытье. Вы ведь из Пронсвилля?

Мартин прошел к своему топчану и сел. Другие тоже расселись по местам.

– Да, из Пронсвилля, – подтвердил он.

– Совсем не кашляешь, – заметил ему Дик.

– Да, отпустило, – согласился Мартин.

– А почему вас тут все боятся? – напрямик спросил Рони.

– Ты же вроде в нужник торопился? – напомнил Дик, усмехаясь.

– Да, точно! – подскочил Рони и, оставив на этот раз арбалет, выбежал из шатра.