между нами сотни схваток и кучи трупов. Такое не забывается.

Ардольт поморщился.

– Боюсь, вы не понимаете. Это другая война, и тут нет прямого противостояния ополчения веспов и пришлых захватчиков.

– А могу я поинтересоваться, как ты оказался в войске госпожи Середы? – спросил Мартин.

– Конечно, – кивнул Ардольт и присел на мешок с обмундированием, которое принесли для новых бойцов. – Я был добровольцем в полку Хеллурга Синего, который неоднократно побеждал в боях против веспов.

– Хеллург Кривоносый – это он? – уточнил Бурраш.

– Да, у него было много прозвищ, но к тому времени, как я прибыл на войну, он звался Синим.

– Я ходил против вашего полка. Два раза. В первый раз мы сбились, как овцы, и потеряли много своих, но со второго раза погнали ваших.

– В таком случае я знаю твою когорту, зеленый орк. Она называлась Переправные.

– Точно! – обрадовался Бурраш. – Мы были Переправным полком и дважды били черных орков, пока не нарвались на деревянных големов. Вот тогда нас пощипали, да. Но с черными орками проявили себя достойно, сам король веспов, Нордик Четвертый, благодарил нашего полковника Зыбучего. Хорошие были времена.

– А мы столкнулись с Хеллургом на горе Тартай, под самым городом Верея, – обронил Ламтак.

– Так, значит, вы столкнулись с моей ротой, солдат! – обрадованно воскликнул Ардольт. – Я помню, как мы атаковали отряд гномов после кавалеров Брессинга!..

– Эти кавалеры оставили там много ног своих лошадей. Тоже придумали – атаковать кавалерией пехоту гномов! – добавил Ламтак и захихикал.

– Но они-таки завалили вас тушами лошадей.

– Да, было дело, – согласился гном и вздохнул. – Вы по нам потом как по убитым бежали, на меня наступили раз двадцать, пока ваши в передовые шеренги нашего отряда не уперлись. Тут уж мы повскакивали и стали рубить налево и направо, ваши даже не поняли, откуда мы взялись, стали орать, что тут колдовство. Хорошая была драка.

– И чем все кончилось? – спросил Ардольт.

– А ты не помнишь?

– Не помню. Копьем достал кто-то из ваших.

– Ну и я не помню, тоже молотом получил.

– Вас послушать, вы тут все почти родственники, – усмехнулся Рони.

– Так и есть, если подумать, сколько раз там наша кровь смешивалась, – заметил Бурраш.

– Но ты мало похож на Змеевольда, – заметил Мартин. – Слышал о таком?

– Слышал, – улыбнулся Ардольт.

– Черный орк улыбается! Это неслыханно! – воскликнул Бурраш и хохотнул.

– Ты прав, раньше я совсем не улыбался, – согласился тот. – А о Змеевольде не только слышал, но и счел бы за честь служить ему. Но не сейчас, а раньше.

– И что же изменилось?

– Все изменилось, – пожал плечами Ардольт и обвел взглядом шатер, словно все случилось именно тут. – Меня, еле живого, притащили в сарай для раненых – крови было так много, что не разобрались – приняли за раненого логотского солдата, они крупные, чем-то похожие на орков. Когда смыли кровь, решили, что нужно добить черного орка, а я все это слышал, но был обездвижен и не мог пошевелиться. Ждал, что вот-вот все и случится, и уже совсем смирился с этим, но там оказалась госпожа Середа. Она сказала, чтобы меня оставили. Другие возразили – он выздоровеет и начнет убивать, а она ответила, что заберет меня с собой. Меня погрузили на телегу, и набрался целый обоз с ранеными, который двинулся сюда, к Змеебаду. На меня навалилась лихорадка, и я то и дело проваливался в бредовое состояние, но когда приходил в себя, замечал рядом госпожу Середу, которая поила меня каким-то отваром. Очень горьким.

Черный орк покачал головой.

– Я думал, что она этим снадобьем выбивает из меня хворь, а оказалось, что перекраивала меня, как она потом сказала. И действительно, когда мы прибыли на место, я смотрел на мир совсем иначе – она меня переделала. Я едва стоял на ногах, меня шатало от слабости, но краски вокруг стали ярче, запахи гуще, звуки громче и мелодичнее.

– Ты заговорил, как поэт, – заметил Бурраш.

– Да, ты угадал, я потом и стишки стал пописывать, так меня перекрутило всего.

– Значит, за эту свою переделку ты ей и служишь?

– Ну, если не считать, что она дважды спасла мне жизнь.

– Дважды?