выделывать. Ведь умеешь, Ламтак?
– Когда-то давно учился, но потом больше воевал. Руки уже не те. «Паутинку» из серебряной проволоки уже не сплету, но камень посадить сумею. И огранить, если попроще, – тоже смогу.
– Вот! А где ювелиры, там и деньги большие, а как большим деньгам без охраны? Тут ты нам и пригодишься, Бурраш!
– Золотой мастерской для меня маловато, сразу уж меняльную контору открывайте! – развеселился Бурраш.
Мартин улыбался шуткам своих товарищей и посматривал на шедшего первым помощника Птюца. Тот выглядел каким-то битым и невеселым, хотя старался казаться радостным и приветливым.
Трое сержантов, шедших с ними, вели себя обыкновенно, переговариваясь друг с другом и посматривая по сторонам, как и требовалось вести себя охранному дозору. Но они не знали того, что знал Птюц.
Мартин этого тоже не знал, но изменение в настроении помощника он отметил.
В этот раз обошлись без привалов, ведь шли в основном под гору. Уже в сумерках группа вышла к каньону, в одной из стен которого и начинался туннель, ведущий на территорию госпожи Середы.
Только здесь они немного отдохнули, попили воды из кожаных мешков и двинулись в темный коридор, который теперь освещали факелами шедшие впереди двое сержантов.
112
Путешествие по длинному коридору было монотонным. Если снаружи даже в сумерках и темноте можно было дышать полной грудью и ощущать расходящийся простор, то в каменном туннеле путники невольно горбились, будто чувствуя на себе гигантскую тяжесть каменной толщи, которая висела над их головами.
Уже через час путешествия по лабиринту всем потребовался отдых, и путники расселись вдоль стен, чтобы выпить немного воды. Разговоры затихали, едва начавшись, а Птюц, как показалось Мартину, был слишком напряжен и не мог расслабиться. Его походка теперь стала какой-то подпрыгивающей, и если снаружи он изредка посматривал на Мартина и его бойцов, то теперь старательно глядел только под ноги.
На привале он сделал вид, что дремлет, но, словно спохватываясь, то и дело касался рукояти меча, как будто опасаясь, что потеряет его.
После очередного такого привала группа двинулась дальше, но Мартин неожиданно споткнулся, а затем почувствовал, что в башмак попал острый камешек.
– Ты чего? – спросил Бурраш, останавливаясь рядом.
– Камешек ногу трет, сейчас переобуюсь.
Группа остановилась, поджидая отставшего. Уже освободившись от камешка, Мартин заметил, что рядом кто-то стоит. Сначала он подумал, что это Бурраш, но тот стоял чуть дальше, а здесь, на пределе досягаемости света от факелов, был кто-то еще.
Затаив дыхание, Мартин распрямился и различил черты лица, будто подсвеченного угольком. Еще не успев окончательно испугаться, Мартин узнал его.
«Мессир Дик, как же вы меня напугали!» – воскликнул Мартин, но беззвучно, про себя, поскольку Дик успел приставить палец к своим губам, тем самым заглушая голос Мартина.
«Что вы здесь делаете?»
«Через тридцать шагов будет отворот налево, ты должен настоять, чтобы вы свернули туда и обошли опасное место. Не спрашивай, просто сделай это. Перед вами будет глубокая расщелина в три локтя, вы должны миновать ее без потерь, иначе пропадете все».
– Ну, что там? – спросил Бурраш.
– Я в порядке! – отозвался Мартин, выходя на освещенный участок, а потом и обгоняя остальных.
– Куда разбежался? – спросил его Рони.
– А вот куда! – ответил Мартин, останавливаясь возле поворота. – Эй, господин Птюц, мы должны свернуть сюда!
– Почему это? – не согласился Птюц, хватаясь за рукоять меча.
– Мы пойдем в обход опасного места.
– Туда нельзя идти, никто не знает, куда приведет этот рукав!
– Этот рукав выведет нас на триста шагов вперед.
– О… откуда вы знаете?! – взвизгнул Птюц.
– Ты что-то знаешь? – негромко спросил Бурраш, останавливаясь рядом.
– Теперь знаю.
– Значит, поворачиваем в этот рукав! – объявил орк, вытаскивая из ножен меч. Сержанты с факелами переглянулись и пошли в указанном направлении, за ними засеменил помощник Птюц. Перечить орку он не решился.
– Осторожно, там впереди расщелина! – предупредил Мартин, и вскоре ее заметили сержанты и стали перепрыгивать. За ними последовали Птюц
