Зашелестела, зашумела листва, будто рядом поднялся ветер, но Трей, видевший голема, знал, что этот шум издает монстр. Сверкнули два красных глаза, и Трей скомандовал:

– Думайте о волках!.. Старайтесь!..

Он даже не узнал собственного голоса и едва не сорвался на рыдания, видя этот надвигающийся ужас.

Вжжих-вжжих… Вжжих-вжжих…

Наступила тишина, такая пустая, что было слышно, как внутри скал потрескивает порода. Но шевельнулись листья, ударились камни у входа, и нечто огромное заслонило собой вход в пещеру.

Трея обуял такой ужас, что он напрочь забыл о том, чтобы думать о волках или о чем-то еще. В животе все скрутило и будто обратилось в камень.

Мгновение, другое, третье, и монстр оставил пещеру, двинувшись дальше по склону.

Трей немного отдышался, поднялся и прошел в угол к Лоринджеру.

– Кажется, получилось, ваша светлость, – сказал он.

– Я понял, – ответил герцог, тяжело дыша, – и подай-ка мой большой гардеробный мешок… Кажется, мне стоит переодеться…

Выйти к лагерю прицепов тайно не удалось. Да в это никто из группы Мартина и не верил, слишком уж бестолково все было устроено в здешних местах – и войска, и войны. Едва армия морлингов перевалила через невысокий горный хребет, внизу показались полки противника, построенные в правильный прямоугольник. Правда, место построения было выбрано неудачно – с обеих сторон поднимались горы, с которых можно было атаковать фланги.

– Я, конечно, не военный, но они нарываются на поражение, – заметил Мартин, шагая в единой войсковой колонне.

– Совсем они никакие! – поддержал его Рони.

– Не скажи, – покачал головой Бурраш, а Ламтак выбежал из строя, чтобы посмотреть, ведь при его росте он из колонны ничего не видел.

– Подстава!.. – сообщил он, возвращаясь. – Голимая подстава!..

– Почему это? – спросил шедший рядом сержант, который был при группе вроде представителя верховного командования.

– Ну, смотри сам, сейчас ударим по ним, центр провалится, они чуть отойдут, а потом с этих высот скатятся еще по полсотни крепких бойцов с каждой стороны, и будет полное окружение.

– Или там отряды лучников, – добавил Бурраш.

– Или так, – согласился гном.

– Э-э… Вы подождите, я сейчас сбегаю и доложу!.. – крикнул сержант и побежал в голову колонны.

– Просто младенцы какие-то, а, Бурраш? – заметил гном.

– Точно, – кивнул тот. – А ведь против веспов эти морлинги выступали о-го-го как!

– Это да, – согласился гном, поглядывая на шедших рядом солдат, которые выглядели так, будто поднялись с постели после долгой болезни.

– Это потому, что они не в своей шкуре, – подвел итог Рони, замечая, что арбалет его становился все тяжелее, а ноги заплетались, когда приходилось идти по горному высокотравью.

– Стой! – скомандовали впереди, и колонна начала останавливаться.

Солдаты облегченно переводили дух, а Рони, отойдя в сторонку, опустился на траву.

Мартин сел рядом, а Бурраш и Ламтак оседлали камень. Издали это выглядело так, будто отец вышел поиграть с ребенком.

В донельзя укороченном мундире гном смотрелся очень забавно.

– Даже не верится, что сейчас в сечу вступим, – признался Рони.

– Жалеешь, что попал сюда?

– Жалею, Мартин. И ты, наверное, тоже жалеешь, но у нас не было выхода.

– Вору жить не легче, – напомнил Мартин. – Сегодня ты фартовый, а завтра сорвался с окна и хромым посажен в подвал.

– А не сорвался, так наткнулся на банду Кунчера или заезжих громил с торговой шхуны и – привет, – продолжил за него Рони.

– Да, выгоды особенно никакой. Но зато тут у тебя сердечные знакомства.

Сказав это, Мартин наблюдал за Рони, но тот не отозвался, а принялся сосредоточенно кромсать ногтем сорванную травинку.

– Чего ты меня на эту тему постоянно выводишь?

– Красивая женщина. Тебе повезло, а другим завидно, вот потому и вопросы.

– Но Бурраш с Ламтаком меня этим не терзают.

– Им наши бабы неинтересны. У них своя порода.

– Тут ты прав, – согласился Рони. – Только и у нее другая порода.

– Как это? – спросил Мартин, вспоминая намеки морлинга.