– Отец Всемогущий… – Амалия поднесла руки ко рту. – Она жива?

– И почти здорова. – Коннери склонился вперед. – Знаешь, нам было бы неплохо навестить ее. Сможешь идти?

– Смогу, – пробурчала Амалия. – Только дайте мне немного времени умыться.

Она уже знала, чем все закончится. Так к чему оттягивать неизбежное?

Подъем по белой лестнице показался бесконечным. После нескольких дней, проведенных в постели, все тело ломило, а негнущиеся ноги еле одолевали высокие ступеньки. Если бы не помощь Коннери, Амалия бы наверняка свалилась, даже не дойдя до порога Дома Четырех Стихий. Темный маг без особого труда доволок ее до самой двери кабинета и пропустил вперед.

– А, вот и вы, госпожа Хэмптон, – тихо произнесла Кроу. – Прошу вас, садитесь. Профессор Коннери…

За прошедшие дни Кроу еще больше осунулась – видимо, нападение не прошло для нее бесследно. Ни повязок, ни ссадин – Высшие маги без труда могут излечить тело – но от Истинного Зрения не утаить тусклую и потемневшую ауру. Амалия прекрасно видела, что у Кроу едва хватало сил держать спину прямо. Неизвестный злоумышленник не довел свое дело до конца, но Дар Кроу нескоро вернет себе привычную мощь.

– Спасибо, я постою. – Коннери занял свое излюбленное место, привалившись спиной к огромному книжному шкафу. – Я почти неделю не отходил от этой занозы. – Коннери кивнул на Амалию. – Сейчас за ней нужно особенно приглядывать.

– Итак, юная леди. – Кроу положила ладони на стол. – Вы знаете, зачем я позвала вас?

– Да. – Амалия опустила глаза. – Знаю.

– В таком случае позвольте мне перейти сразу к делу. Я много раз предупреждала вас об опасности вашего Дара, госпожа Хэмптон. – Кроу устало вздохнула. – Всеотец свидетель, я, как могла, старалась уберечь вас…

– Кет, – мягко прервал Коннери. – Не надо. Ты же знаешь…

– И тем не менее, – Кроу возвысила голос, – вы не вняли моим советам. Полагаю, я должна благодарить за все произошедшее и профессора Коннери. Но вы, и только вы, госпожа Хэмптон, несете ответственность за ваш собственный выбор. И этот выбор уже сделан. И ни я, ни сам ректор Торвальдсен не в силах этого изменить. Вы понимаете это?

– Да, – Амалия покорно кивнула. – Это мой выбор. И ничей больше.

– В свете всех произошедших событий я не вижу иного выхода. – Кроу на мгновение смолкла, словно страшась слов, которые должна была произнести. – И я готова сделать исключение из правил Академии Ринвуд.

Амалия посмотрела на Коннери. Тот по-прежнему стоял у шкафа, будто каменная статуя. Только уголок его рта чуть дернулся вверх – ничего больше.

– Пользуясь переданной мне властью, я, Кеттрикен Кроу, графиня Бри, профессор, разрешаю профессору Грегору Коннери проводить обучение студентки первого курса Амалии Хэмптон, леди Фалмут, по особому плану. Мое решение окончательное и не имеет обратной силы.

– Спасибо, Кет. – Коннери шагнул вперед. – Знаю, что пока мне не веришь – но так надо. Когда-нибудь ты поймешь, что иначе нельзя.

– Можете идти. – Кроу устало уронила голову на грудь. – Грег… прошу тебя.

– Я знаю, Кет. Я знаю.

Он все-таки добился своего. Силой, обманом – но добился. И даже сама судьба оказалась на его стороне, заставив заплатить за жизнь Алекса страшную цену.

Прорвало Амалию уже на лестнице.

– Ненавижу вас, – глухо выдохнула она. – Ненавижу ее. Ненавижу себя.

За то, что все закончилось именно так. Темный маг оказался прав – нельзя изменить предначертанное. Это проклятье досталось ей с самого рождения, что бы ни говорили Торвальдсен и Кроу.

– Выше нос, – усмехнулся Коннери. – В сущности, ничего страшного с тобой не случилось. Во всяком случае, пока.

– Я буду такой же, как вы. Буду все время носить в себе смерть и пустоту.

– Все мы носим внутри смерть и пустоту. – Коннери пожал плечами. – Просто у кого-то их чуть больше. Все еще считаешь меня чудовищем?

Очень хочется соврать, глядя прямо в эти мерцающие зеленые глаза. Соврать, чтобы еще раз попробовать пробить эту ледяную броню невозмутимости, заставить почувствовать хотя бы отголосок того, что чувствует она. Но не теперь. Не после всего, что произошло.

– Нет. – Амалия опустила голову. – Не считаю.

– Мы не выбираем, с какой аурой родиться, девочка. – Коннери легонько потрепал Амалию по плечу. – Мы не выбираем ту Силу и тот Дар, который наследуем. Но в одном старина Эл прав – кем быть, мы все-таки решаем сами.

– Профессор…

– Оставь это дурацкое обращение для де Вильи, – проворчал Коннери. – С сегодняшнего дня только я определяю время и продолжительность твоих занятий. И только я могу назначать тебе наказание. Формально ты останешься студенткой Академии Ринвуд, но я буду учить тебя так, как это делали раньше. В те времена, когда еще никто не произносил даже самого слова «профессор».