– Нет. – Амалия изо всех сил замотала головой. – Где-то в лесу.

– Идем. – Коннери торопливо зашагал прямо через сугробы, увлекая Амалию за собой. – Проклятье!

– Профессор, а вы не можете перенести нас к ним? – Амалия споткнулась и чуть не упала в снег. – Вы ведь сразу пришли ко мне…

– Я что, по-твоему, Элвин Торвальдсен? – проворчал Коннери. – До Белой Скалы почти девять миль.

– Белой Скалы?

– Здоровенный кусок камня около дороги на Вудроу, к северу отсюда. – Коннери сплюнул. – Каждый год какой-нибудь болван непременно назначает там дуэль. Честь и отвага! Отпрыски знатных родов Ритании, черт бы их побрал… Поедем верхом. Если старина Гром еще не совсем разжирел у себя в стойле, будем на месте через четверть часа.

– Мы что, поедем на этом?

Амалия даже попятилась немного назад. Всей ее тревоги за Алекса оказалось недостаточно, чтобы забраться на огромную зверюгу, лишь по недосмотру Всеотца уродившуюся лошадью, а не львом или тигром. Жеребец Коннери был на полтора фута выше любого из тех, кого Амалия когда-либо видела в Эйлсбери. От кончиков ушей до копыт размером с большую тарелку из «Верескового меда», черный как смола. В глазах – ни капли обычного лошадиного добродушия. Завидев хозяина, Гром нетерпеливо заржал и громыхнул копытом по калитке стойла – так, что вся конюшня заходила ходуном, а вот на Амалию поглядывал с каким-то плотоядным интересом. Она бы не удивилась, узнав, что Коннери подкармливает своего любимца мясом юных девушек.

– Не бойся, он тебя не съест, – ухмыльнулся Коннери, водружая Грому на спину тяжелое походное седло. – Во всяком случае, без моего разрешения. Ему просто не терпится размять кости. Забирайся!

– Я не…

Коннери не стал слушать. Его руки легли Амалии на талию, и уже в следующее мгновение она взмыла в воздух и приземлилась на спину недовольно фырчащего Грома. Коннери прыгнул в седло следом за ней, даже не касаясь ногой стремени.

– Вперед! – рявкнул он, стукнув Грома пятками по бокам. – Пошел, лентяй!

Лентяй? Амалия бы точно не стала упрекать коня в недостатке подвижности. Гром рванул с места так быстро, что ворота конюшни затрепетали, и помчался по узким улочкам замка Ринвуд. Тяжелые подковы гремели по мостовой, высекая искры и поднимая в воздух свежевыпавший снег. Опоздавшие на занятия студенты испуганно жались к стенам. На повороте Коннери направил Грома влево, к главным воротам, и чуть не затоптал профессора де Вилью. Тот с визгом подхватил полы богатого мехового плаща и нырнул в сугроб, а потом гневно орал что-то вслед, но Амалия не могла разобрать слов – их уносил ветер, звеневший в ушах.

– А теперь держись крепче! – закричал Коннери прямо ей в ухо. – Не то сдует!

Огромный засов разлетелся в щепки, и ворота замка с грохотом распахнулись, выпуская Грома и его наездников за крепостные стены. Только здесь Амалия почувствовала, что значит скакать по-настоящему быстро. Холодный воздух швырнул ее назад, вдавливая в широкую грудь Коннери. Стук копыт Грома немыслимо ускорился, превращаясь в дробь какого-то дьявольского барабана. Обычное животное, насколько могучим и выносливым бы оно ни было, не смогло бы бежать так, но Коннери обуздал самого демона бури. Голые деревья мелькали по обе стороны дороги, сливаясь в один сплошной частокол, черневший среди снежного белого безмолвия. Ветер хлестал в лицо, высекая слезы, тут же осыпавшиеся с замерзших щек ледяными крошками. Быстро? Но и этого сейчас было мало!