толстым, как пивная бочка!

– Ну и читай свои книжки. – Агнешка показала язык. – Я рассказываю так, как рассказывала моя бабка. Она-то, понятное дело, никакого кайзера в глаза не видела. Но в сказках же всегда все так – если принц, то непременно красивый – точь-в-точь как твой братец. А на самом деле они все сплошь кривозубые и хромые.

– Ладно, пусть будет красивый, – разрешила Ливи. – Давай уже дальше!

– И как-то рано утром пришел к трону юного кайзера Черный Человек. – Агнешка сделала многозначительную паузу и продолжила чуть тише: – Хоть и светло было во дворце, да никто так и не разглядел лица незваного гостя – было оно скрыто под капюшоном черной мантии. И шел этот Черный Человек престранно – медленно, тяжело, на обе ноги хромая, да еще топал по полу вот так – стук, стук, стук, будто бы не сапоги у него вовсе, а железные копыта.

Агнешка для пущей убедительности постучала по столешнице железной ложкой. Звук действительно получился зловещим: Ливи тихо охнула, а котенок стрелой метнулся под кровать.

– Юный Маркус-Герарт спросил у Черного Человека: «Кто ты такой, что без спроса пожаловал в мой дворец? Как имя твое?» И отвечает ему Черный Человек: «Великий Кайзер, имя мое Матабер. Тридцать лет я посвятил изучению магических таинств и сейчас желаю служить тебе своей Силой и мудростью. Непростое время настало, враги на границах собирают армию. Быть войне!»

– Враги на границах, – усмехнулась Ливи. – Конечно же! Я читала об этом – кайзер сам напал на Вольные Города на востоке Серединных Земель. Потом под ударами Остерайха пали и княжества на западе, а весной тысяча двести сорок второго войска Маркуса-Герарта вышли к границе Анцерии. А уже через месяц они взяли Лютесс и казнили императора Анри Третьего.

– Может быть, – проворчала Агнешка. – Моя бабка не была сильна в исторических датах и императорах. И вообще, это история не о Маркусе- Завоевателе, а о его придворном маге!

– Вот и рассказывай о придворном маге. – Ливи нетерпеливо тряхнула головой. – Пока я слышу только про Осеннюю Войну, про которую и так все знают.

– Подожди, – огрызнулась Агнешка, – сейчас будет и про Матабера… дай вспомнить! А! И говорит Черный Человек, назвавшийся Матабером: «Сделаю я твоим рыцарям особенную броню, что ни меч, ни копье, ни стрелы не пробьют. Ни серебра, ни золота не возьму я у тебя за свою службу. Только три вещи отдашь ты мне, когда я попрошу».

– И кайзер согласился? – прошептала Амалия.

История так увлекла ее, что она даже почти перестала думать про разговор, который подслушала час назад. Но все же что-то зацепило ее… Кажется, старуха Мерсье упоминала тысяча двести сорок первый год – как раз перед тем, как войска Остерайха двинулись на запад. И дата в дневнике… наверняка тот рыцарь участвовал в Осенней Войне – иначе и быть не могло!

– Согласился. – Агнешка кивнула. – А чего бы ему и не согласиться? Броня, особенно волшебная, рыцарям нужна, а отплатить Матаберу за службу можно и потом… а можно и не отплатить. С кайзера разве спросишь?

– Мне бы такое не понравилось. – Ливи покачала головой.

– Не одна ты такая умная. – Агнешка уселась поудобнее и продолжила: – Была у кайзера юная жена – Анна-Мария. Смотрит она на Матабера, и кажется ей, будто бы и не человек он вовсе, а чудовище страшное – от дыхания его свечи гаснут и холод идет могильный. И шепчет она мужу своему: «Гони прочь Черного Человека, обманет он тебя. И большой беде тогда быть!» Но разве станет кайзер женщину слушать? Скрепили они с Матабером свои слова клятвой нерушимой, и закипела в подземельях Виенны работа. День и ночь стучат кузнецы молотами, а Матабер вокруг них ходит, гремит железными копытами. Через месяц только явился он к кайзеру свое требовать. Говорит: «Великий Кайзер, велика моя Сила, но всю ее я вложил в броню волшебную, а работы и половина не сделана. Отдай мне коня своего, что в битвах тебя носил, – и продолжу я свой труд». Кайзер нахмурился, но клятву сдержал. Обнял коня да вложил узду в черные руки Матабера. А конь идет, упирается и человеческими слезами плачет, словно знает, что недолго ему жить осталось. Никто так его и не видел больше, но снова загрохотали молоты в подземельях Виенны.

– Я бы не отдала. – Амалия стиснула котенка. – Как так можно?!

– И месяца не прошло, как снова явился перед Маркусом-Герартом Матабер, – снова заговорила Агнешка. – И говорит: «Хороша броня твоя будет, Великий Кайзер. Но чтобы железо страха не знало, нужна ему кровь живая. Отдай мне десять юношей знатного рода, и закончу я работу свою». Вскочил кайзер с трона, глаза молнии мечут, но клятва есть клятва. В тот день по всей Виенне плач стоял. Хватались отцы седые за мечи, но воля кайзера – закон. И снова закипела работа…

– А ведь это и правда было! – Ливи поежилась и закуталась в одеяло. – Как раз перед самой Осенней Войной в Виенне казнили нескольких наследников старейших родов Остерайха. Их обвинили в измене…

– Может быть, так оно и произошло. – Агнешка пожала плечами. – Или Маркус-Герарт просто устранил тех, кто угрожал его власти, а жуткую сказочку сочинили уже потом.

– А третье? – Амалия подалась вперед. – Чего еще потребовал у кайзера Матабер?