– Тебе – двадцать восемь. Возраст убитых – двадцать семь или двадцать восемь лет. И у всех – восьмерки и девятки. Отличные гены.

– Ты опасаешься, что Мэй может стать следующей в списке? – криво усмехнувшись, спросил Лео.

– Нет, – отозвался Джастин. – Но я полагаю, что в тот год, когда она родилась, случилось нечто примечательное. Ты родилась в результате экстракорпорального оплодотворения?

Мэй занервничала – она не ожидала резкого поворота разговора.

– Да. Так же, как мои брат и сестра.

Отлично. И совсем неудивительно. Многие патриции цеплялись за последнюю надежду и прибегали к искусственному оплодотворению, отбирая для него наиболее здоровые яйцеклетки и сперму.

– А вас… сделали в одной клинике?

– Понятия не имею! Это произошло до моего рождения – в самом прямом смысле слова!

Джастин уже не слушал. Его полностью захватила собственная теория.

– А хотел бы я знать, кто из докторов над вами поработал. Лео, у них в материалах дела лежит полный генетический анализ организмов жертв. Можешь ли ты на основании данных сделать вывод, что они подвергались одной и той же манипуляции?

Глаза Лео заискрились.

– Смогу. Генетики, которые этим занимаются, обычно имеют свою уникальную манеру. Нечто вроде личной подписи. Если над их зачатием трудился один и тот же человек, это покажет сравнительный анализ.

– Думаешь, все они – результат нелегального генетического эксперимента? – уточнила Мэй.

Она напряглась – конечно, наконец-то появилась зацепка! Но спустя миг на ее лице выступило выражение полнейшего недоверия.

– Ты что, хочешь сказать, что и я – результат недозволенной генетической манипуляции?!

– Нет, – медленно произнес Джастин. – То есть у меня пока нет доказательств. Но сама посуди, откуда взяться целой толпе людей из каст с восьмерками и девятками в профиле, причем рожденных в один и тот же срок? Не похоже на простое совпадение…

А данный факт приоткрывал завесу тайны над ее внешностью – потрясающей. Невероятной. Никаких следов Каина. Слишком безупречно для патрицианки. Да и для плебейки тоже. Нет, здесь явно не было места естественному, природному процессу. В Мэй чувствовалась рука настоящего мастера. Практически художника.

«Я тебе сейчас умную вещь скажу, – прошептал ему Гораций. – Не распространяйся больше на щекотливую тему. Посмотри на нее – ее вовсе не радует этот разговор».

А ведь ворон прав. Как всегда. Лицо Мэй исказилось от ужаса.

– Восьмерки и девятки – вполне нормальное дело, даже для каст. Если бы ты был знаком с моими родителями, то сразу бы понял: мой отец ни за что, никогда бы не позволил ничего подобного. Не надо примешивать мое рождение к своим глупым теориям заговора!

Джастин сделал про себя отметку: отец бы не позволил. А о матери – ни слова. Надо будет подумать над странной репликой красавицы.

Он постучал пальцем по экрану эго:

– Тебе совсем не любопытно? Допустим, за тобой действительно не охотится тень-убийца, но все-таки… слишком много совпадений, не находишь?

– Мое зачатие проходило в полном соответствии с действующим законодательством, – отчеканила Мэй.

Глаза ее вспыхнули – в искусственном освещении спальни они казались ярко-зелеными.

– Это нуждается в доказательствах. Лео возьмет у тебя кровь на анализ, и мы все сразу узнаем.

– Так, меня только не надо сюда впутывать! – мгновенно отреагировал Лео.

– Если ты настолько уверена в себе, – продолжил Джастин, – то в чем проблема?

– Вот только не надо со мной в игры играть, – тихо предупредила она. – Я за тобой уже две недели наблюдаю и хорошо изучила. Меня так просто не возьмешь.

– А я и не пытаюсь.

Хотя, конечно, он пытался.

– Я просто выполняю долг перед Родиной! Между прочим! И я думал, что ты, солдат Республики, тоже готова это сделать! Допустим теоретически, что есть крохотная вероятность того, что я прав! Как это поможет миссии, ты подумала? А если твой профиль не совпадет с их, тогда ты сможешь смело хвастать направо и налево, что я ошибся.

– Ух ты! – саркастично заметила она. – Мои друзья просто обхохочутся.

Впервые за все время их знакомства Лео посмотрел на Мэй с симпатией.

Джастин криво усмехнулся:

– Прекрасно. Давай тогда просто заключим пари.

Лицо Мэй приняло странное выражение.