– Что-то я не очень помню, – пробормотала она наконец.

– Вы же сами сказали, что там были!

– Да, – строго кивнула она. – Были. Просто они так затянули… и нам стало скучно. Фиолетовые как раз начали драться – кто-то у них сжульничал… в общем, все пошли смотреть на драку.

Джастин просто ошалел от услышанного. Как так?! Подвести рассказ к кульминации – а потом сказать, что не знаю, что было дальше? Откуда такое равнодушие?

«Вот такие у нас защитники родины», – проговорил Гораций.

Джастин полностью с ним согласился.

«Остается надеяться, что драться они умеют лучше, чем истории рассказывать».

– Я думаю, она выиграла, – протянул Даг. – Потому что Порфирио-то – остригся.

– Нет, – отрезала Вал. – Выиграл он. Я видела ее после того. А то я не знаю, какая она после секса. Она не такая напряженная. Это длится всего пять минут, но это заметно.

– А может, они оба выиграли, – сказал он.

– Или проиграли, – заметила Вал.

Джастину захотелось побиться об стол головой. Вместо этого он налил себе еще бурбона.

– А потом что случилось? Почему ее наказали, приставив ко мне?

Вал отчаялась вспомнить, чем кончился поединок, и сказала:

– Так вот, я как раз подхожу к нужному моменту!

«Ага, как же», – скептически заметил Магнус.

– В общем, не знаю, чем там все кончилось, но они стали встречаться. И смотрелись вместе – потрясающе. Она – белокожая и золотоволосая, а он – прямо смуглый средиземноморский бог какой-то…

– Не такой уж он был и красавец, – проворчал Даг.

– Нет, такой, – отрезала Вал. – Их старались не отправлять в горячие точки вместе. Люди начинают болтать, это доходит до начальства, и начальство старается держать пары порознь – чтобы не было конфликта интересов. Но они при любом удобном случае встречались, забивались куда-нибудь и целыми днями проводили в постели.

Тут Вал задумалась, и взгляд ее словно бы обратился вовнутрь.

– Я думаю, она была с ним счастлива…

– Да ну? – мрачно проговорил Даг.

– Ну… не знаю.

И она снова посмотрела на Джастина.

– Где-то с полгода назад он сделал ей предложение. Я не знаю, как это было. Но он всегда был экстравагантный. Наверняка устроил шоу. Что-нибудь такое фееричное. Впрочем, не важно. Она ему отказала.

– Но почему? – Джастина так увлекла история, что он потерял счет выпитому.

Вал пожала плечами:

– Не знаю. Это ее дело, я не стала спрашивать. Но он молчать не стал. Он взбесился и высказал ей все, что думал. Не при всех, но она мне потом кое- что рассказывала. Порфирио сказал, что она просто боится ответственности, что она слишком гордая и не хочет покидать свою касту. Договорился до того, что она, видите ли, ему изменяла. Думаю, ему просто нужна была причина: как же так, он предложил женщине руку и сердце, а та не умчалась вместе с ним в розовый закат. Ссора вышла серьезная, скандалил он долго.

И тут Джастин снова увидел каменные лица – куда девалась прежняя легкомысленность? Шутки, подтрунивания – словно ничего этого не было. Преторианцы выглядели суровыми и смертельно опасными, и если бы Порфирио не повезло оказаться здесь, они бы его просто растерзали.

«Они любят ее», – проговорил Магнус.

Джастин согласился: «Да, любят».

Ненормальные, эксцентричные убийцы. Преторианцы, конечно, не сахар, но они преданы Мэй – так, как никто другой. И хотя она ни разу их не упоминала, Джастин понял: Мэй к ним относится ровно так же.

«Откуда берется подобная преданность? – спросил он. – Из них готовят идеальных солдат, готовых выполнить любой приказ родины, и потом эта безграничная верность просто переносится на тех, с кем они служат?»

«Любовь – это очень простое чувство, чтоб ты знал, – ответил Магнус. – Люди заботятся друг о друге. Просто любят друг друга – и все. Друзья, возлюбленные – просто любят. Попробуй как-нибудь, вдруг понравится».

«Я люблю Син и Квентина. Не смей это обесценивать».