– Завтра мы в Игру пойдем, – сказал Санёк. – Времени в обрез, – и на местном игровом наречии: – К будущим победам готов, воин Сигар?
– Чего?
– Блин! Мы же вместе языку учились!
– Ну так я выучился. Во! Фара хер! Иди сюда! Фара ебурты! Иди отсюда!
– Фара ибурти, – Санёк вздохнул.
Вот же дубина. Даже продвинутые игровые методы не берут.
Глава двенадцатая
Закрытая территория Игровой зоны «Мидгард». Берсерк, Гастингс и закрытая информация
– Блин! – восхитился Серёга. – Вот это рама!
– Хавальник закрой, – прошипел Фрам.
Вернее, Гена. Он так представился Алёне. – Смерти ищешь? Это Берсерк.
Геннадий Фрам конкретно сел им на хвост. Санёк не возражал. В той куче денег, которую он выиграл, были и Фрамовы две сотни.
– Считай, вся наличка! – жаловался тот. – Это ж была гарантированная победа! Ну кто ж думал, что продвинутая хоба на иголку наступит!
– Это Игра, дядя, – улыбка у Алёны – как у Багиры из старого советского мультика. – Она такая, Игра. Настоящая женщина.
– За то и любим, – глядя на Алёну, Фрам разве что слюну не пускал. Может, потому, что в кабаке вообще женщин было немного, а может, оттого, что Алёна смотрелась а-ахренительно сексуально.
– Я тебя хочу, – сообщила она, когда они, покинув Арену, ждали появления Серёги. – Прямо сейчас!
– А я хочу есть! – парировал Санёк. – И вообще, есть вещи поважнее.
– Не знаю таких! – парировала Алёна.
– Вот, например, – Санёк похлопал по мешку с деньгами. – Имей в виду: половина – твоя.
– Не возражаю. Так как насчет любви?
– Только секс! – отрезал Санёк. – И только после обеда.
– Мужик сказал, мужик – кремень! – Алёна захохотала.
Вряд ли она на этом остановилась бы, но тут появился Фрам. И спас Санька от озабоченной подруги.
Берсерк смотрелся очень колоритно. Действительно машина. Для убийства. Весь в татуировках. И что интересно: Санёк «видел» их сквозь Берсеркову рубаху. И еще он знал, что они несут какую-то инфу, но какую – прочитать не мог. Ощущение будто на иероглифы смотришь. Единственное, что удалось понять, это «фирменная» игровая татушка: «Берсерк. Воин Силы». Ни имени, ни статуса.
Что за ерунда?
– Фрам, а какой у него статус? – шепотом поинтересовался Санёк.
– Четвертый уровень, – тоже шепотом отозвался Фрам. – Был. Теперь он – никто. Ноль. Как новичок. Выкинула его Игра.
– Как так? За что?
– Не знаю. И у него спрашивать не советую.
Ростом Воин Силы был под два метра. И метр – в ширину. В плечах. Лицом же напоминал бульдозер, где роль опущенного ковша играла нижняя челюсть.
Будто почувствовав, что на него смотрят, Берсерк повернул голову. Скользнул безразличным (!) взглядом по Алёне. Фрама и Серёгу вообще не заметил, а вот Санька – поймал в прицел, такое было ощущение.
Упрятанные в массив лицевых костей глазки Берсерка поражали удивительной чистой синевой, абсолютно не сочетавшейся со звериным оскалом неандертальца.
Гигант поднялся. Санёк отметил, насколько плавно и легко движется этот великан.
Опаньки. Кажется, приплыли.
Берсерк направлялся к ним.
Навис, уронил басом:
– Фрам, изыди.
Фрам торопливо подвинулся, и гигант опустился на освобожденное место. Скамья скрипнула.
– Здрав будь, химера! – Берсерк возложил на столешницу покрытую черным волосом лапу, демонстрируя татушку.
Издали Санёк ее толком не рассмотрел, а вблизи она показалась довольно забавной: черный бык со сложенными вдоль спины крыльями и бородатым хмурым лицом.
Забавной? Вот ни фига! Стоило присмотреться, и – ничего забавного. Голая угроза. Вызов.
– Свежий, – гулким басом произнес Берсерк. – Год Кали. Мой год. Пива мне налей, – и подвинул кружку Фрама. Тот, что характерно, даже не вякнул
