Мулат молча снял рюкзак, подошел к аномалии, протянул к ней руки и остолбенел. Его лицо оставалось каменным, лишь подрагивал уголок правого века. Колебался он не дольше десяти секунд, сунул в «зеркало» руку и даже не зажмурился. Достал ее, пошевелил пальцами и заключил:

– Да, это оно. Видите, там не опасно. Я иду первым, за мной Лексус.

Тянуть резину он не стал, разогнался, прыгнул рыбкой и растворился в розовом тумане. Лексус шумно сглотнул слюну и прокричал:

– Мулат, ты там живой?

Никто ему не ответил, потому что Мулат был в другой реальности, куда ой как не хотелось. Тайсон за спиной топтался и шумно дышал, наверное, его тоже пугала неизвестность.

– Иди, тебе сказали, – он легко толкнул Лексуса в спину, и ноги сами понесли того в «зеркало», как он ни пытался остановиться.

Ощущение было, как когда входишь в теплый, очень плотный туман – ничего не видно, сыро. Пахло хвоей и озоном, под ногами была твердая почва. Выставив перед собой руки, Лексус двинулся в неизвестность.

Понемногу туман начал редеть, и Лексус в нескольких метрах от себя разглядел неподвижный силуэт Мулата.

– Лексус? – спросил он.

– Папа Римский.

Тайсон не заставил себя долго ждать, шагнул к Мулату, и все вместе двинулись из тумана. В этой реальности вместо «зеркала» висел кокон, сотканный из плотной розовой мглы. Мулат сразу же открыл ПДА и принялся делать метки в карте, вертя головой по сторонам.

Лексус тоже осмотрелся – интересно все-таки. Мир окутывал привычный белый туман, неподалеку проступали огромные сосновые стволы, а дальше картина смазывалась. Ни гор тебе, ни холмов, ни солнца. Ориентиром может служить разве что огромный дуб в пяти метрах правее кокона. Лексус не стал спрашивать, какой дорогой они будут возвращаться, и смогут ли найти путь назад. Достал компас из кармана разгрузки. Стрелка колебалась и не хотела останавливаться – чего-то подобного он и ожидал, а вот Мулата этот факт расстроил, он сжал челюсти, вскинул голову, силясь разглядеть солнце в тумане.

– Часы… всё, – прогудел Тайсон, закатавший рукав куртки.

– Геомагнитная пространственно-временная аномалия, – отчеканил Мулат. – Время тут течет иначе. Быстрее или медленнее, я не знаю, и не знаю, какое сейчас время суток. Нам нужно к скалам, следующий портал там. Написано, что двигаться нужно в сторону дуба, но к нему не приближаться, он ядовит, – Мулат потер лоб.

– Пойти-то мы пойдем, – вслух подумал Лексус. – Но при плохой видимости сложно придерживаться маршрута, мы не заметим, как начнем забирать влево или вправо. Можем и назад вернуться. Правильнее ждать, когда туман рассеется. Скалы далеко?

– Около трех километров. Аномалии тут встречаются, мутанты тоже. Какие, не написано.

Мулат послюнил палец и поднял его, но вскоре разочарованно покачал головой.

– Ветра нет.

– И хорошо, потому что он меняет направления, ему нельзя верить.

Из-за плохой видимости далеко гайку кидать не получалось. Все время казалось, что кто-то прячется в белом мареве, как пряталась личинка крылана. Воздух был плотным, в нем вязли звуки, и невозможно было определить расстояние до их источников. Вдалеке что-то зашелестело, как если бы пролетела крупная сова, скрипнули ветки деревьев, и на некоторое время воцарилась тишина, лишь под ногами ветки хрустели громко, на весь лес.

Лексус подумал, что если есть скалы, то должно быть и эхо, достаточно крикнуть и понять, откуда возвращается звук, но не стал озвучивать догадку – пусть Мулат помучается, попетляет. Чем дольше он бродит по Зоне, тем больше вероятность, что его сожрут.

Чтобы не отклоняться от маршрута, шли по прямой от ствола к стволу. Лес тут был каким-то потусторонним, зачарованным, с вывернутыми на поверхность скрученными корнями. Казалось, что сосны вот-вот вздрогнут, вытащат корни и поползут на более благодатную землю. Вскоре к шелесту одежды и хрусту опавшей хвои примешался еще один звук, похожий на далекий звон колокольчика или журчание ручья. Шли к звуку, и он постепенно преображался, становясь похожим на пение церковного хора.

В прошлый раз детский смех обернулся нападением мимикрера, что будет на этот раз? Сомнений не оставалось – где-то впереди пела женщина, слов было не разобрать, она просто тянула мелодию, но тембр ее голоса завораживал, убаюкивал, рассеивал тревоги.

Представлялась славянская красавица в цветном сарафане, с длинными русыми косами. Хотя было ясно, что Зона враждебна человеку, нет тут никаких красавиц, и нужно стрелять во все что движется.

– Что за… эээ, – не выдержал Тайсон, водя стволом автомата из стороны в сторону.

– Без понятия, – честно ответил Мулат.

– А мне нравится, как поет, – с улыбкой съязвил Лексус. – Второе сопрано, очень приятный тембр голоса.

Мулат не выдержал, посмотрел фирменным уничтожающим взглядом, но Лексус привык к нему, не стушевался и продолжил улыбаться.

– У нас на эстраде мало красивых голосов. Или вы не согласны?

Тайсон плюнул под ноги. Мулат не торопился, бросал перед собой гайки и, прежде чем идти, всматривался в каждый выплывающий из тумана сосновый