сил.

Опавшая хвоя шуршала под ногами, воцарилась такая тишина, что хруст веток под подошвой звучал выстрелом, куртка и штаны при движении хрустели непозволительно громко. То и дело Каю казалось, что он слышит дыхание падальщика, его голодное поскуливание, шаги. «Это тебе, чтоб не расслаблялся», – успокоил он себя, швырнув вперед гайку. Так стемнело, что он едва нашел ее в траве, завязал мешок с оранжевохвостыми гайками, взял другой, где гайки светлые, а хвосты у них белые, покатал одну на ладони, вспоминая, как он резал ткань, а Ника выполняла более тонкую работу – привязывала ленты к гайкам, заставил себя сосредоточиться и продолжил путь.

Когда он вышел на бетонную площадку, уже почти стемнело. Циклопическое двухэтажное здание, похожее на издохшего исполина из какой-то советской сказки, возвышалось над черными пятнами сирени, в огромных окнах отражалась серая муть облаков. Кай ступил на дорожку со вздыбившимся бетоном и, стараясь как можно меньше шуметь, направился туда, где угадывались силуэты одноэтажных построек, остановился возле небольшого здания электроподстанции, осмотрел его: пять метров на четыре, крыша бетонная, окон нет, кособокая железная дверь, держащаяся на одной петле, уперлась в порог. Само убежище неплохое, но дверь ненадежна, а чинить ее нет времени.

Впереди, на клумбе, заросшей шиповником, Кай заметил неподвижную фигуру, прицелился в нее, посветил фонариком и выдохнул с облегчением: это была гипсовая статуя волка из «Ну, погоди!», тянущего культи к сидящему на пеньке зайцу, у которого оторвало левое ухо и часть головы. Чуть дальше обнаружилась ржавая сетка волейбольной площадки.

Похоже, здесь когда-то был детский лагерь. Думай, голова, где лучше всего прятаться? В одноэтажных корпусах однозначно нет. В столовой? Тоже нет. Бездумно обыскивать помещения опасно – мало ли что там завелось. Нужен подвал или склад желательно с бронированной дверью.

Корпуса он обошел по заросшей крапивой клумбе, чтобы не искушать мутантов, взобрался на небольшое бетонное возвышение, перечеркнул лучом фонарика полукруглую тушу летнего театра, спускающегося вниз, пробежался по рядку пластиковых перевернутых стульев. Луч остановился над железной поцарапанной дверью под бетонной сценой. Именно то что нужно! Кай улыбнулся своим мыслям и начал спускаться, переступая со ступеньки амфитеатра на ступеньку.

Лагерь находился недалеко от Периметра, сталкеры бывали здесь довольно часто, и есть шанс, что подсобку переоборудовали в убежище, а ключ спрятали на видном месте неподалеку.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что запертая на ключ дверь исполосована когтями, в нескольких местах имеются вмятины от камней – кто-то очень упорный пытался проникнуть внутрь. Где же спрятали ключ? Кай посветил вниз, где валялись камни, ногой отодвинул один, второй, третий, сел на корточки и принялся разгребать щебенку, но ничего не нашел. Тут нет, значит, вон там, под ветошью в углу. Он поднял тряпки, ощупал бетон. И тут пусто. Где же тогда? Или какая-то группировка монополизировала убежище для себя, чтоб посторонние тут не шастали? Тогда где маркировка на двери?

Грохот заставил Кая обернуться и посветить на амфитеатр, где кто-то пробирался через опрокинутые стулья – в шарахнувшемся от луча силуэте он опознал норушника с хоботом, похожим на шланг противогаза, и громко выругался, выстрелил наугад, но проклятая тварь затаилась, хрюкнула. Хуже всего было то, что норушники не охотятся в одиночку, а значит, неподалеку…

Об дверь ударился крупный булыжник, тогда Кай сбросил рюкзак и принялся поливать свинцом пространство вокруг, гася отчаянье злостью. Проще застрелиться, потому что норушники его закидают камнями, а потом сожрут, но пока он жив и цел, надо бороться.

Следующий камень зацепил бедро. Кай зашипел от боли, привалился к двери, прищелкнул полный магазин, слева-направо выстрелил по амфитеатру очередью. Он не думал о том, что будет через минуту, действовал на автомате, и когда в спину толкнула дверь, прыжком развернулся, прицелился в темноту и получил удар в челюсть, его схватили за разгрузку и затащили внутрь.

– Ты что, сдурел? Совсем идиот? – просипели над ухом.

Кай отдышался, прикрыл глаза, чтобы не слепил направленный в глаза луч фонарика, и рассмотрел круглолицего мужчину с эспаньолкой, в бандане.

– Спас… спасибо.

Сталкер дернул плечом, поставил спасенный рюкзак Кая:

– Не шуми больше.

С той стороны в дверь ударил камень, сталкер повернулся спиной и проговорил на ходу:

– В прошлый раз они нас чуть не замуровали. Идем, чего встал в проходе? Да! – он хлопнул себя по лбу. – Меня зовут Блик.

Кай представился и спустился по ступенькам за спасителем, он и подумать не мог, что в убежище кто-то был. Вышли в прямоугольное помещение с низким закопченным потолком, к которому крепился фонарик. Круг света падал на расстеленный целлофановый пакет, заменяющий стол. Второй сталкер ел бутерброд и запивал чаем прямо из термоса. Нос узкий, с горбинкой, лицо квадратное, смутно знакомое, на камуфляжной куртке – шевроны. Кай перевел взгляд на круглолицего – на камуфляже тоже шевроны, бородка… Уж не эти ли сталкеры-военсталы держали Пчелку в подземелье? У мироздания, однозначно, есть чувство юмора. Одно утешает – они вряд ли разглядели его издали.

– Привет, – буркнул горбоносый. – Это имя, если что.

– Оригинально, – криво усмехнулся Кай. – Еще раз спасибо. Не подумал, что кто-то тут есть, камни с той стороны, щебенка…