Все посмотрели на Мулата, тот делал вид, что ничего не слышал. Вот это выдержка у человека! Или он вообще не способен чувствовать?

– Нефильтрованного нет, только темное. Нести? – крикнул бармен из-за стойки.

– Да! – ответил Лексус и мысленно потер руки, представляя, с какими мордами его надсмотрщики встретят ни в чем не повинного мужика.

А вот и он, идет, улыбается. Кагор шарахнулся от него вместе со стулом, счетчик Гейгера грохнулся с колен, а вот Тайсону, сидящему у стены, отступать было некуда, и бармен коснулся его рукавом рубахи. Бывший боксер позеленел, вскочил, разинул рот, на его лице читалось желание убивать, но Мулат вскинул руку:

– Спокойно!

Бармен поставил кружку и тоже шарахнулся со словами:

– А чё, что-то не так?

Если Мулат начнет диалог, обман раскроется, и веселью конец. Но нет, не расположен Мулат беседовать со всякими сомнительными личностями. Ругаясь вполголоса, Кагор полез за счетчиком, о котором забыл в приступе гомофобии. Ни картошка с зубами, ни радиоактивное мясо его больше не интересовали.

Лексус с немым торжеством наблюдал за разыгрывающимся фарсом. Когда Кагор вылез из-под стола, напомнил:

– Ты еду-то проверь. Вдруг она радиоактивная. Только чтоб никто не видел, – он взял шампур, протянул Кагору. – Под стол засунь и проверяй.

С серьезнейшим лицом Кагор проделал глупейшую манипуляцию. Счетчик молчал.

– Неужели нормальным мясом разжились? Не верю. Наверное, Кагор, счетчик разбился, проверь его, – Лексус отхлебнул пиво, зажмурился и подумал, что пора прекращать, потому что есть хочется нестерпимо.

Кагор отвернулся, похлопал приором о колено:

– Вроде нет.

– Значит, все меняется к лучшему! – Лексус взял шампур, руками снял кусок, отправил в рот, запил пивом.

Надсмотрщики по-прежнему не замечали подвох.

Когда кружка опустела на треть, Лексус скосил глаза на поднявшегося Те, кивнув Гансу, он вразвалку направился к выходу. Сердце заколотилось в предвкушении. Вот он, шанс! Сосчитав до двадцати, он по возможности бодро спросил у Мулата:

– Где здесь отливают? В кустах, как везде, наверное.

Если туалет в баре, а не на улице, тогда все, погибель…

– Ясно, что в кустах, – хмыкнул Кагор. – Или тебе гальюн с подмывальником нужен?

– Пойду, помечу территорию, – Лексус поднялся, потянулся, ему хотелось пулей вылететь отсюда, но он заставил себя быть плавным и вальяжным, чтоб не вызывать подозрений.

Больше всего Лексус боялся, что кто-то увяжется его сопровождать, но нет, все сидели на местах. Поборов желание обернуться, он распахнул дверь на улицу и переступил порог.

За высокими соснами не было видно солнца, но чернеющие тени и тьма, сгущающаяся между стволов, говорили, что оно вот-вот опустится за горизонт. У Кая оставался час сумерек, которые водители называют куриной слепотой, и – здравствуй, ночь. Если не найти убежище, можно прощаться с жизнью, потому что большинство мутантов – ночные охотники, хитрые и бесшумные, перед которыми у человека с его слабым зрением нет шансов. Он рассчитывал заночевать в хижине лесника, но после освобождения Пчелки возвращаться туда небезопасно.

Неизвестность многолико скалилась из темноты, подгоняла, но Кай помнил, что в Зоне спешить нельзя, и бросал перед собой гайки. На старой карте были нанесены какие-то развалины на востоке, туда Кай и направлялся. Это могло быть что угодно: разрушенные склады, заброшенный дом, непригодный для жизни, просто забетонированная площадка. Одно утешало: к объекту вел пунктир дороги.

Паника усиливалась по мере того, как сгущались сумерки, с трудом удавалось сдерживаться, чтоб не побежать. Появилось ощущение чужого взгляда на спине, Кай каждый раз оглядывался, останавливаясь, но никого не видел – то ли нервы расшалились, то ли преследовавший его мутант успевал спрятаться. А может, это незримое присутствие Черного Судьи, и теперь так будет всегда.

Внимание привлекло едва заметное мерцание впереди, будто бы над небольшой поляной кружилось несметное множество светлячков. Вот и аномалия. Кай резко развернулся, чтобы взять правее, и за кочку метнулась черная тень, застрекотала там. Вот и преследователь, кто это, разглядеть не удалось. Недолго думая, Кай выстрелил в замшелый холмик, и мутант по-рептильи, на брюхе, побежал к соснам, затаился, застонал. Похоже на падальщика, который нападает исподтишка, ночью на ослабленных или спящих. Когда Кай на ногах и с оружием, мутант не набросится, но и не отстанет. Будет тащиться следом, ждать и надеяться, нервировать.

Кай выругался сквозь зубы и пошел дальше – лучше не отвлекаться на мелочи, до развалин ему осталось не больше километра. Если подходящее убежище не сыщется, придется затаиться в более-менее безопасном месте и отстреливаться всю ночь. Соответственно, днем уже не повоюешь – не будет