– Разумеется, – согласился Андре. – Большинство людей боятся короля и смотрят на него не как на обычного человека. Одни видят в нем символ власти, другие – карающий меч, третьи – наместника богов на земле. И эта искрящаяся аура, которой они мысленно его окружают, существенно искажает реальный образ. Поэтому и изменения проходят для людей незаметно. Главное, что сохранились корона и мантия. Все остальное второстепенно.
Я была вынуждена согласиться. Именно так обстояло дело для большинства людей. Король – это символ, абстрактный образ, нечто среднее между человеком и божеством. Его могут любить, ненавидеть или бояться. Но очень немногие представляют себе, что с ним можно просто поболтать за бокалом вина, поджав ноги в кресле. Но я волею судьбы имела отношение к этим немногим. И, стало быть, долг альт Ратгора передо мной существенно вырос.
Пора было обсудить эту тему с самим должником. Ведь именно сегодня вечером я назначила ему свидание.
Конечно, по-хорошему на встречу с альт Ратгором разумнее было бы не пойти. Не знаю, что нашло на меня, когда я по собственной инициативе внесла такое предложение, но никакие обязательства по отношению к магу меня в любом случае не связывали. Пускай бы пришел на кладбище и прождал там полночи, нервно вглядываясь в темноту и терзаясь вопросом, действительно ли я являлась ему три дня назад или же это был всего лишь кошмарный сон. Все это так, но… не прийти было выше моих сил.
Я заранее договорилась о том, чтобы за моей могилой ненавязчиво проследили. Если бы альт Ратгор рассредоточил поблизости своих людей или подстроил другую ловушку, я бы узнала об этом заранее. Но ничего подобного не произошло. Это было не так уж и удивительно. Он не хотел информировать кого бы то ни было о сути назначенной встречи. По целому ряду причин. Поэтому если он придет, то придет один, намереваясь противопоставить мне только свои собственные силы.
Вот только придет ли? Он ведь мог и побояться. Или просто решить, что наш разговор приснился ему. Зачем приходить на свидание, назначенное в кошмаре?
Но внутренний голос подсказывал мне: альт Ратгор придет. Не сможет удержаться. В противном случае его съест тревога. Он ненавидит неизвестность. И, если видит такую необходимость, способен рискнуть и даже взглянуть смерти в лицо. Он захочет узнать, кому теперь противостоит. Чего ему следует ожидать, чего опасаться. Как вести себя в дальнейшем. Как обезопасить себя и свой план от столь внезапно появившегося призрака.
Он придет. А уж моя задача сделать так, чтобы он не узнал больше, чем нужно.
Говорить о своем уходе Андре я не стала. В доме собралось достаточно много народу, как, впрочем, нередко бывало в последнее время. Андре, Тони, Мелани, Игнасио, Вито. Игнасио и Мелани сидели рядышком, касаясь друг друга лишь краешками рукавов, и в этом было что-то невероятно трогательное. При этом их взгляды были устремлены на лист с какими-то очередными формулами. Вито искал более благодарную, чем утром, аудиторию, чтобы дорассказать свой анекдот про тушканчика.
Поэтому ускользнуть незамеченной не составило особого труда. Игнасио как раз оказался поблизости, и я сообщила ему, что ухожу по делу, дабы потом он мог при необходимости передать это остальным.
На кладбище я приехала заранее, то есть засветло. Встретилась с дежурившим здесь по моему заданию человеком, выяснила, что все по-прежнему чисто, и отпустила его. Мне, как и альт Ратгору, не нужны были лишние свидетели.
Моя могила действительно была роскошна. Надгробная плита была такой огромной, что сама по себе напоминала саркофаг. Резная, с высеченным на ней именем и годами жизни. Камень благородного темно-серого цвета с красноватыми прожилками. Вокруг посажены цветы. Затем идет низкая ограда из черного металла, через которую нетрудно при желании переступить. Но и этим дело не ограничивается. В той части кладбища, где хоронили простых людей, расстояния между могилами были совсем небольшими. Там же, где хоронили людей значительных, кладбище, по сути, превращалось в парк, участки которого между захоронениями были огромны. Правда, большинство дворян находили покой в семейных склепах, но были и исключения. Кроме того, здесь хоронили людей недворянского происхождения, если они занимали важное положение в городе или во дворце, либо, к примеру, являлись героями войны. Так вот, участок, отведенный под мою могилу, был не просто велик. Своими размерами он сам по себе напоминал отдельный парк.
Хорошенько оглядевшись и обойдя пространство по кругу, я устроилась за старым высоким грабом, ствол которого был достаточно широк, чтобы легко за ним скрыться. Расстояние до могилы получалось приличное, но я и не собиралась подходить к ней слишком близко. По моему плану альт Ратгор не должен был догадываться о том, где именно я нахожусь.
Маг пришел, когда над кладбищем начали сгущаться сумерки. Усилившийся с наступлением вечера ветер трепал полы его плаща – предмета одежды, совсем не нужного при нынешней погоде. Широкий шаг альт Ратгора не выдавал неуверенности, вот только я знала, что обычно он не ходит так быстро. Подойдя к могиле, маг остановился. Сначала посмотрел на надгробие, потом вверх, в быстро темнеющее небо, лишь потом огляделся по сторонам. Вряд ли он мог бы меня заметить, но на всякий случай я прижалась спиной к стволу.
Время шло. Вскоре окончательно стемнело. Ветер никак не успокаивался, все трепал мои волосы, древесную листву и плащ альт Ратгора. Тот терпеливо ждал, но я могла себе представить, как дорого ему дается это терпение. Уверена, за время ожидания он успел тысячу раз пожалеть о том, что пришел, обвинить себя в беспечности, сказать самому себе, что приходить сюда было глупо и бессмысленно, собраться послать все к чертям и уйти – и все-таки заставить себя остаться на месте. Но наконец он не выдержал и, подняв взгляд к первым проявившимся в небесной темноте звездам, громко произнес:
– Кейра?
– Я здесь, – не замедлила откликнуться я.
