– Спроси, не приложила ли она руку к этому печальному событию, – порекомендовала я. Разумеется, так, что слышать мог только Андре.

Не знаю, заметила ли маркиза, как гость на мгновение поднял сердитый взгляд, устремив его куда-то вверх.

– Жизнь бывает чрезвычайно несправедлива, – с умным видом покивал он затем.

– О да! – Маркиза, если судить по ее воодушевленной реакции, сочла это заявление необыкновенно мудрым и оригинальным. – А вы давно овдовели?

– Совсем недавно.

Андре скорбно опустил глаза.

– И не до конца, – ехидно добавила я.

Настала очередь маркизы сочувственно повздыхать.

– Однако согласитесь – общее горе объединяет, – проникновенно заметила она.

– О да! – весьма воодушевленно подтвердил Андре. – Рад, что вы тоже так считаете.

– Родственные души всегда примечают друг друга. – Пришел черед маркизы сыпать философствованиями. – Могу я звать вас просто – Артур?

– Разумеется, но при одном условии. – Дождавшись, пока маркиза изумленно поднимет бровь, Андре сказал: – Если мне будет позволено называть вас – Луиза.

– Конечно-конечно, – тоненьким голоском пропищала я. – Правда, меня зовут Эльвира, но вы, граф, можете звать меня Луизой.

Однако же маркизу действительно звали Луизой, так что она, затрепетав ресницами, жеманно улыбнулась и произнесла:

– Ну конечно!

Андре улыбнулся уголками губ, а затем повторно склонился над ее рукой. Поступок, совершенно не требующийся по этикету, но и не возбраняющийся.

– Спину не скрутит? – заботливо осведомилась я, видя, что его губы опять задерживаются у руки маркизы дольше положенного. – А то смотри, так в такой позе и останешься.

Андре ничего не ответил, но спину разогнул.

Меж тем к маркизе приблизилась пара вновь прибывших гостей. Она с сожалением взглянула на Андре.

– Надеюсь, вы простите меня, Артур, – обязанности хозяйки, – извинилась она. – Не скучайте, наслаждайтесь балом. Поверьте, это помогает притупить скорбь. Надеюсь, вы любите танцевать?

– Все зависит от партнерши, – откликнулся Андре.

И снова ответ подразумевал куда больше, чем было сказано. Глаза и язык тела красноречиво добавляли: «С такой партнершей, как вы, я бы танцевал хоть всю жизнь».

Увидеть мой взгляд Андре при этом не мог. А жаль. Мой взгляд тоже был красноречивым и означал примерно такое продолжение: «…которая была бы в этом случае донельзя короткой».

Маркиза улыбнулась, вновь безошибочно определив все, что Андре оставил недосказанным, и временно попрощалась с ним коротким кивком.

Андре прошел в зал, я последовала за ним.

– Ну и как тебе хозяйка? – поинтересовалась я.

– Само обаяние, – охотно откликнулся Андре, поворачиваясь лицом к стене, якобы для того, чтобы осмотреть висящие на ней портреты. А на самом деле – чтобы никто не подумал, будто новый гость разговаривает сам с собой.

– В самом деле? Стало быть, такие женщины в твоем вкусе? – продолжала давить я.

И ведь отлично понимала, что он ведет себя так нарочно, просто потому, что по-прежнему на меня злится. Но не поддаться на провокацию все равно не могла.

– И главное, с ней ты – сама галантность, – сказала я, не дожидаясь ответа. – Что-то не припомню, чтобы ты хоть раз так сладко разговаривал со мной. На меня все больше кричишь.

С криком я, конечно, загнула, просто припомнила наше недавнее выяснение отношений в городском парке.

– А она – в отличие от некоторых – не совершала страшных глупостей, – невозмутимо отозвался Андре. – По крайней мере, при мне.

– Ага, – с энтузиазмом подхватила я, – только скорбит уже целых полтора года. Даже страшно подумать, как много сердобольных дворян успели за это время морально ее поддержать.

Интересно, что со мной происходит? В живом состоянии я вовсе не ощущала себя такой ревнивой.

– Надеюсь, прелести нашей новой знакомой пленили тебя не до такой степени, чтобы забыть, зачем ты сюда пришел? – едко осведомилась я.

Андре сделал пару шагов, для виду переходя от одного портрета к другому.

– Отнюдь, – произнес он затем. – Я помню об этом как никогда хорошо. И, если ты не заметила, действую на благо общего дела. Но почему бы мне не совместить приятное с полезным?