Секунду Илья раздумывал – бросить язычников и уходить через дальние ворота? А если и они заняты дружинниками? Впрочем, он пробьется. Или все-таки вмешаться и пустить кровь гридям? Позорно сбежать не давала честь. Обещал же Макоши, что защищать волхва и язычников будет.

Колебание его было недолгим: он увидел давнего врага своего, Вышату – и сомнения ушли прочь. Обнажив меч, Илья кинулся в схватку.

Дружинники имели преимущество. Число их не превышало числа язычников, но они были верхом, хорошо обучены и в броне. Также присутствовало четкое руководство ими десятниками и сотниками. Известное дело, против конного пеший воин не устроит, конь массой своей толпу продавит.

Илья видел впереди, как маяк, фигуру воеводы, к нему-то он и начал пробиваться. Одному гридю ногу отрубил, другому снизу, под кольчугу меч в живот вогнал, потом сдернул его с коня и сам в седло забрался, не забыв прихватить щит убитого.

Волхв, как только увидел Илью, громко возопил:

– С нами Макошь и Перун! Они послали к нам в помощь непобедимого воина Ратибора!

Удивительно, как в этом шуме язычники услышали голос волхва. Но тем не менее они приободрились, усилили натиск. Кто не мог топором дотянуться до дружинника, рубили его лошадь, за ноги стаскивали всадника с седла, били ножами в шею, в лицо, задрав кольчугу, вспарывали живот. Не один десяток гридей потерял там свою жизнь.

А язычники захватывали оружие гридей и вскакивали на коней дружинников.

Вышата обеспокоился. Потери растут, дружина остановилась, не теснит язычников, едва удерживает позиции. Да еще он увидел Ратибора – тот мечом направо и налево раздавал удары и был весь в брызгах чужой крови. И почудилось воеводе, что Ратибор к нему пробивается, смерти его хочет.

Указав рукой на Ратибора, он приказал десятку опытных гридей, которые были рядом с ним:

– Вон того остановить надо. Лучше ранить и в плен взять, но если не случится – убейте.

Десяток стал продвигаться к Илье, что было непросто – на площади было тесно от людей и лошадей.

А Илья понемногу стал продвигаться вперед. Несколько минут задержки на очередного дружинника, а разделавшись с ним, он брался за следующего. За ним уже следовало десятка полтора язычников. Они кололи дружинников копьями, рубили боевыми топорами и крушили молотами.

И гриди дрогнули, попятились. Даже искусные в ратном деле не сдюжили, пали под мечом Ратибора.

Однако в дальнейшем все случилось по пословице «Где тонко, там и рвется». С противоположной стороны дружинники усилили натиск, и пешие язычники не выдержали, побежали, бросая оружие. А на них глядя, и другие кинулись врассыпную.

Гриди же прорвались к идолу, повалили волхвов, связали их да на крупы лошадей кинули, здраво рассудив, что волхвы – это что-то вроде знамени у войска. Пленят их – и побегут язычники.

Так и случилось.

И конные, поддерживающие Илью в атаке, тоже стали лошадей поворачивать, жизнь спасая, – своя жизнь всегда дороже чужой. Хорошо Илья вовремя повернулся, а то бы один остался. А теперь выбора нет, самому спасаться надо.

Он крутанул коня на месте, ткнул в бока каблуками сапог, срывая его в галоп. К ближним воротам не пробиться, там дружина. У дальних – столпотворение, все язычники туда кинулись, давку устроили.

Мысли в голове Ильи лихорадочно мелькали. Он направил коня в боковую улицу, к городской стене. На ходу вложил меч в ножны и встал на седло ногами. Как только конь подскакал к стене, Илья с ходу подпрыгнул, вцепился руками в переход, подтянулся и влез на площадку.

Однако где-то сзади за ним уже скачут гриди, взять хотят. А вот вам! Илья показал кукиш, перелез через стену, повис на руках и спрыгнул. Ударился о землю изрядно, но ничего не сломал, выдержали кости. Слегка прихрамывая, он побежал от стены к рощице. Мала она, но от стрелы укрыть может. Брони на нем нет, и стрелу в спину можно получить запросто.

Язычники же, выбежав из ворот, рассыпались в разные стороны.

До рощи Илья не добежал – речушка поперек пути протекала. Он с ходу прыгнул в воду и уже хотел переплыть ее, да слева увидел затон, поросший камышом. Отличное укрытие для беглеца! Ни православные и ни язычники лезть в открытые водоемы не решались, поверье было – водяные в глубине живут, русалки, утопленники.

Илья проплыл несколько метров и осторожно, стараясь не ломать и не оставлять видимых следов, вошел в камыши. В самом центре остановился, сломал длинную тростину, перекусил ее вверху и внизу, продул. Воздух проходил легко, и через камышинку можно было дышать, сидя под водой.

Дружинники не оставят беглецов в покое, будут преследовать их, пока будет светло, и повезет тем, кто успеет спрятаться. А искать будут в рощах, оврагах, и в первую очередь попадутся те, кто укроется там.

Но ждать вечера долго, сейчас около двух часов пополудни.

Илья пока стоял в полный рост. Вода в речушке холодная, окунись в нее с головой да прожди до вечера – околеешь. Пока было тихо, но не тот человек Вышата, чтобы оставить язычников. Он сталкивался с мятежниками волхвов уже не первый раз, они были для него хуже язвы, и теперь он попытается уничтожить всех. Только ведь всех все равно не получится, слишком много язычников вырвались из города. А все волхв, чтобы ему пусто было!

Илья был зол на Борга. Сам голову сложит ни за понюх табака, а других, кто поверил в него, кто последовал за ним, под петлю палача или меч