Ногой Илья ударил нападавшего в коленную чашечку, услышал хруст костей и сразу – вопль. Нападавший упал, и нож выпал из его руки. Илья наступил на лезвие и потянул рукой рукоять. Раздался щелчок, и лезвие ножа сломалось. Ногой Илья отбросил в сторону нож от первого мужика, в которого угодил бочонком. Сейчас он в беспамятстве, но очухаться может, еще за нож схватится.

Мужик стонал, держась за колено.

– Ты подожди, не уходи, – пошутил Илья, а сам сбегал на кухню и запалил там масляный светильник от угольков в печи. Выскочив во двор, он поднес светильник к лицу мужика и поразился – оно было ему знакомо!

– Ты же должен в карауле на городских воротах стоять!

Перейдя к первому мужику, Илья заметил, что тот уже стал дышать ровнее, вот-вот придет в себя. Он осветил лицо мужика неровным колеблющимся светом – и этот знаком! Оба были позавчера с рыжим, наверняка односельчане – такие обычно вместе держатся.

Илья вернулся к тому, который стонал.

– Зачем пришли?

– А не пошел бы ты…

Не дослушав, Илья ударил ему ногой по зубам. Мужик взвыл и схватился за челюсть.

– Ты бы не выл, как шакал, людей испугаешь. Ночь, люди отдыхают, а ты орешь, как резаный… Говори, кто вас послал, иначе придушу или сломаю что-нибудь.

– Никто нас не посылал, сами пришли. Ты Рокше голову срубил, навроде как курице, а он сельчанин наш.

– Это рыжий, что ли?

– Он. Заводилой у нас был. А мы его – за стены городские, на съедение зверью… Эх!

– Заслужил.

Илья раздумывал, что делать с этими. Отпустить? Так зло затаят, при каждом удобном случае мстить будут, а то еще и других подговорят. Хуже всего, когда в войсках раздрай. Убить? От тел избавляться надо, иначе скажут – самоуправством занимался.

И все-таки он выбрал второе – лишить непрошеных гостей жизни. Не успокоятся они, даже злее будут за травмы свои, за унижение, которое испытали, когда напали вдвоем, с ножами, но не смогли одолеть одного.

Илья схватил травмированного за грудки, посадил на землю, шагнул за спину, обхватил его голову ладонями и резко рванул в сторону, ломая шейные позвонки. Бросив бездыханное тело, так же поступил со вторым. Вот козлы! Выспаться не дали! Теперь тела тащить надо за стену, а если встретится кто из язычников – хлопот не оберешься.

Тут он припоминать стал: как ко вторым воротам идти, мостик есть через овраг – вот туда тела он и сбросит. Найдут опосля – невелика беда, на обоих даже ранений нет.

Нести тело на себе Илье не хотелось, не брат он ему. Потому взял убитого за ноги и потащил по дороге. Дойдя до мостика, он сбросил тело и услышал, как оно покатилось вниз, на дно оврага. То же самое он сделал со вторым убитым.

Однако когда стал возвращаться, увидел странную картину: дорогу вдоль забора, что у его избы, подметала женщина. Услышав его шаги, она метнулась за калитку.

Илья догнал ее:

– Алена! Ты что тут делаешь?

– Следы заметаю. Это ночью не видно ничего, а днем увидят.

– Хм, за меня боишься?

– Услышала я разговор во дворе, потом крик. Дверь немножко приотворила – все и увидела.

– Осуждаешь?

– Они сами пришли по твою душу.

– Тогда забудь.

Женщина кивнула.

Илья запер изнутри калитку, потом то же самое сделал со входной дверью в избу. Были же запоры, прежний хозяин избы справный мужик был, все сделал на совесть. Только вот не воспользовался этим Илья, а зря – могло и боком выйти. Убив его во сне, они без жалости расправились бы и со свидетелями – Аленой и мальцом.

За возней прошла большая часть ночи. Илья ворочался в постели – уснуть не получалось. При первых же лучах солнца он поднялся, оделся и вышел во двор. Вернул на место пустую бочку, осмотрел двор. Подобрал ножи – сломанный и целый, который он отбросил ночью к амбару. На огородике, на заднем дворе, сделал носком сапога ямку, в которую бросил железяки и присыпал их землей. Затем он вышел на улицу и прошелся туда-сюда – нигде никаких следов.

Только теперь Илья успокоился. У рыжего, которого звали Рокшей, эти двое придурков нашлись, у них же свои знакомые могут быть, а вендетты или