Несмотря на мерзкую обстановку, терзающую все без исключения органы чувств, Райли и Шеви удалось на несколько часов погрузиться в беспокойный, прерывистый сон.

Проснулись они в один миг, умирая от голода и одновременно испытывая непреодолимое отвращение к любой пище, приготовленной в этом месте. Особенно мясной пище, учитывая, что Шеви обратила внимание на крайне подозрительное отсутствие крыс. Голова казалась тяжелой от пропитанного серой воздуха, в горле неприятно першило.

– Раздобыть бы где-нибудь воды, – сказала Шеви.

– Только не здесь, – покачал головой Райли. – Ваш деликатный желудок не справится с водичкой Олд-Найчола. Очень скоро она запросится обратно… не одним путем, так другим.

Шеви не стала вдаваться в детали, но внутренне согласилась, что рисковать здоровьем в их положении никак не стоит.

– Ну и ладно. Обойдемся без воды. Поспи еще, а я пока подумаю.

Райли завозился, придвигаясь ближе.

– Я тоже все время думаю. Гаррик научил меня кое-чему, но наверняка не ожидает, что я этим воспользуюсь.

– Если у тебя есть идея, давай-ка поделись.

– Скорее, зернышко идеи, – сказал Райли. – Его нужно поливать…

Он осекся, тут же вспомнив об отсутствии воды.

Шеви не то хмыкнула, не то просто вздрогнула.

Некоторое время они сидели молча.

– Могу я задать один вопрос? – сказал вдруг Райли, когда Шеви думала, что он давно уже снова заснул.

– Спрашивай, – кивнула она.

– Но я заранее прошу вас не обижаться, потому что испытываю к вам исключительно уважение.

– О. Обожаю подобные вопросы. Валяй.

Райли заговорил, тщательно подбирая слова:

– Знаете, Шеви, я ведь слышал, как те агенты из будущего разговаривали с вами. Почему вы так хотите остаться в ФБР, если они так плохо к вам относятся? И как случилось, что вы в таком возрасте, да еще будучи девушкой, выбились в фараоны?

– Вообще-то, это больше, чем один вопрос. Кажется, ты требуешь поведать тебе историю моей жизни.

Райли притиснулся еще ближе, в надежде сберечь хоть немного тепла.

– Вы же видели мою жизнь в тоннеле, Шеврон. Думаю, вы можете рассказать мне свою. Мы же теперь связаны, разве нет?

– Верно, – согласилась Шеви. До сих пор у нее не было никого ближе. Пережитое накрепко связало ее с этим мальчиком. – Ладно, я расскажу тебе о себе.

Райли ничего не ответил, только тихонько толкнул ее локтем в бок, что Шеви решила истолковать как «давай, рассказывай».

– Ты уже знаешь, что я сирота, так же как и ты. После того как моих родителей не стало, меня отдали в приют, но никто меня так и не усыновил – говорили, что я слишком взрослая и слишком шумная. Наверное, из-за этого я и оказалась подходящей для другой, значительно большей, семьи: Федерального бюро расследований. ФБР тогда разрабатывало совместную программу с Министерством национальной безопасности по пресечению деятельности террористических группировок, которые оказывали сильное влияние на умы старших школьников. А кто может лучше проследить за тем, что творится в наших школах, как не агенты-подростки, работающие под прикрытием? Звучит бредово, верно? Чистый Голливуд. Однако представь себе, им удалось добиться финансирования из одного секретного фонда ЦРУ, и они набрали полдюжины подростков-сирот из Калифорнии для запуска пилотного проекта. Сначала мы прошли специальную подготовку в месте под названием Куантико, а затем нас внедрили в школы.

Шеви умолкла, проверяя, не заснул ли Райли во время этих откровений, и отчасти надеясь, что он так и сделал.

– Пока вопросов нет, малыш?

Райли чуть пошевелился.

– Только один. Что такое «чистый Голливуд?»