потолка, здешние посетители были ухожены и вылощены.

Метрдотель, встретивший Джейкоба у дверей, деликатно кивнул на кабинку, где в одиночестве выпивала женщина в дорогом трикотажном платье.

– Пожалуйста, недолго, – сказал он.

В стильном макияже Роды Стайн имелся недочет – пятно на шее, соперничавшее с окрасом фламинго. Джейкоб сделал вывод, что огромный бокал с «пинья колада» у нее не первый.

Дама смерила Джейкоба взглядом:

– Сегодня я не подаю.

Он усмехнулся:

– Джейкоб Лев, лос-анджелесская полиция. Можно присесть?

Безразличная отмашка.

Джейкоб сел.

– Ваш муж здесь?

– В сауне. Выпаривает токсины. – Рода прихлебнула коктейль, оставив на бокале след помады. – Наверное, вы новенький. Прежде я вас не видела.

Джейкоб кивнул.

– Набирают молодняк, с каждым годом все юнее. – Она промокнула губы крахмальной салфеткой, на которой тоже остался след. – Ну, что на этот раз?

– Меня интересует Дениз.

Рода Стайн вздрогнула.

– Вы хотели сказать – Дженет.

– Нет, Дениз. Надо бы с ней поговорить.

Рода смотрела в упор.

Сквозь зеркальное окно доносился стрекот картов на гольф-поле.

– Я знаю, вы много пережили, – сказал Джейкоб. – Страшно даже представить. Хочу вас заверить: я сделаю все от меня зависящее, чтобы добиться справедливости для Дженет. Вы очень поможете, если сведете меня с Дениз.

– Красиво, – сказала Рода Стайн. – «Справедливость для Дженет».

Джейкоб ждал.

– Мы учредили фонд ее имени. Ликвидация неграмотности. Пожалуй, надо было так и назвать. «Справедливость для Дженет». Броско. Только не очень оптимистично. Как по-вашему?

– Я понимаю, вам тяжело.

– Как вы прошли охрану?

– С трудом.

– И правильно. В этом смысл клуба – отрешиться от мира. Оставь заботы за порогом, веселись и чревоугодничай. Артуро делает грандиозный «пинья колада» – натуральный сок, никакого сравнения с бурдой, которой потчуют на курортах. Желаете отведать?

– Нет, спасибо.

Рода отхлебнула из бокала, промокнула губы.

– Значит, вы хотите поговорить с Дениз.

– Хотелось бы знать, как у нее дела.

Рода кивнула раз, другой, третий – словно китайский болванчик. Потом опять сделала добрый глоток и вздохнула, будто огорчившись, что бокал еще наполовину полон:

– Жалко губить.

Она выплеснула коктейль в лицо Джейкобу, промокнула губы и, бросив салфетку на стол, ушла.

Джейкоб обомлел. С подбородка зарядила капель.

Оцепенение длилось недолго. «Гринкрест» из своей истории исторг бы несчетно случаев, когда напитки выплескивались в физиономии. Не прошло и полутора минут, как на позицию выдвинулось подразделение в смокингах, вооруженное тряпками. Бойцы протерли стол и стулья, убрали начудивший бокал и снабдили потерпевшего чистой салфеткой и стаканом сельтерской – омыть рубашку.

Что касаемо членов клуба, они тоже видали подобное не раз. После весьма короткой паузы все возобновили трапезу и болтовню.

– Эй, приятель. – Иссохший человек в кашемировом блейзере вынул зубочистку изо рта и поманил Джейкоба.

Промокая лицо, тот перебрался в соседнюю кабинку.

– Послушай, парень, оставь ее в покое, а? – сказал человек. – Ей и так досталось.