– Пока ничего сказать не могу, абба. Как только выясню, дам знать.
– О деле?
– Об ужине.
– А. Будь любезен. Надо прикинуть, сколько закупать еды.
– Ты же не собираешься готовить.
– Иначе будет не гостеприимно.
Джейкоб улыбнулся.
– Попрошу Найджела взять на вынос, – сказал Сэм.
Это лучше, чем если бы отец спалил дом, однако ненамного. Сэм жил на строгом бюджете.
– Очень тебя прошу – не надрывайся.
– Не буду, но скажи, что придешь.
– Хорошо. Если получится, я позвоню, ладно?
– Ладно. Береги себя. Я тебя люблю.
Сэм был нежен, но чувств особо не проявлял. От такого признания Джейкоб опешил.
– И ты береги себя, абба.
– Позвони.
– Хорошо.
Джейкоб свернул в свой квартал. В пакете звякали бутылки, искушая прямо сейчас смыть застрявшую в пищеводе сосиску.
Место «краун-вики» занял помятый белый фургон.
ШТОРЫ И НЕ ТОЛЬКО – СКИДКА НА МЫТЬЕ ОКОН
На лестнице Джейкоб вдруг сменил курс. Не заходя в квартиру, сел в «хонду» и, пристроив бутылки под пассажирское сиденье, поехал на место происшествия.
Жертвоприношение
– Ты моя, ибо я старше, – говорит старший брат.
– Ты должна любить меня, ибо явилась за мной по пятам, – говорит брат-близнец.
– Ты неблагодарная и должна смирить гордыню, – говорит старшая сестра.
– Ты своенравна и должна покориться, – говорит сестра-близнец.
– Ты мне кое-кого напоминаешь. Одну беглянку, – говорит отец.
Мать хмурится и молчит.
Она же говорит:
– Я сама по себе и сделаю как пожелаю.
Минул год, как сестры ее стали женами. Поспел новый урожай (благодаря Каинову деревянному мулу очень богатый), и отец извещает, что скоро наступит время подношений.
– А потом ты должна выбрать.
– Я никого не выбираю, – говорит Ашам.
Ева вздыхает.
– Нельзя быть одной, – говорит Адам. – Всякая тварь ищет себе пару.
– Тварь? Я, что ли, животное?
Нава, согнувшаяся над ткацкой рамой, прыскает.
– Если сама не решишь, – говорит Адам, – пусть за тебя решит Господь.
– Я думала, вы с Ним в размолвке, – отвечает Ашам.
Яффа подбрасывает хворост в очаг и прицокивает языком:
– Не дерзи.
– Твое тщеславие есть грех, – говорит Адам.
– У тебя всё – грех.
– Невозможно, чтобы все оставалось по-прежнему, – говорит Адам.
– Они взрослые мужчины, – отвечает Ашам, а затем обращается к сестрам: – Велите мужьям перестать ребячиться. – Берет флягу из тыквы и идет к выходу.
– Стой и слушай, – говорит Адам.
