– До чего?

– До того, как потребуется опять возиться с раствором.

– С раствором?

– А ты что подумала? – подмигнул мне элвар. – Ай-ай-ай, какая нехорошая женщина! Я просто краснею. Мне даже оставаться рядом с тобой страшно. Еще набросишься, да ка-ак изнасилуешь!

Я пошарила по бортику ванны в поисках мочалки, флакона с шампунем или чего-то еще, что можно было бы прицельно кинуть в юмориста, но куда там… предусмотрительный!

– Да, я такой. За это ты меня и любишь.

– Кто тебе сказал такую глупость?

– Ты забыла? Мне и говорить не надо. Я сам все узнаю.

Я зашипела от возмущения. Тёрн засмеялся – и послал мне воздушный поцелуй от двери.

– Если ты надеялась, что я буду к тебе приставать, я тебя разочарую. Извини.

Как ни странно, я почувствовала себя оскорбленной.

– Почему?

– Потому что иначе я тебя из постели три дня не выпущу. А сейчас вовсе не время, – скорчил мне вредную рожицу элвар. – Вот когда вернемся домой…

Я фыркнула.

– Это угроза?

– Нет. Это прекрасная сияющая мечта. И изволь ее не опошлять!

– Ага, вот сейчас вылезу из ванны и так изволю…

Ворчала я больше из вредности. Тёрн знал это не хуже меня. А потом вдруг его лицо стало серьезным. Он в два шага преодолел расстояние между нами и опустился на колени рядом с ванной. Не дотрагиваясь. Ничего. Он просто глядел на меня так, что внутри что-то сжималось и переворачивалось. Столько чувства было на его обычно спокойном и насмешливом лице. Столько боли – и счастья.

– Солнышко мое, девочка моя любимая, радость моя… Пойми, я никогда, никогда не попрошу тебя о том, чего ты сама не пожелаешь. Для меня одна мысль о принуждении страшнее всех кошмаров. Я тебя слишком люблю. Безумно люблю. Я жизнь для тебя отдам. Все сделаю. И может, когда-нибудь наступит время, и ты перестанешь бояться. И только тогда мы по-настоящему будем вместе. А пока – пока я не стану даже просить тебя. Ни о чем. Мне достаточно уже того, что мы – вместе. Рядом. Родная моя… Жизнь моя, счастье мое, любимая…

Фиалковые глаза были такими нежными. Я потянулась рукой, коснуться его лица…

Поздно.

Тёрн мгновенно оказался у двери.

– Ёлка, учти, если тебе уж так захочется узнать, что такое любовь и как ей занимаются, – можешь попросить. Если очень захочешь – я тебе, разумеется, не откажу. Книжки почитаем, анатомические пособия закажем…

Скорчил вредную гримасу – и исчез за дверью.

Я выдохнула воздух и с головой ушла под воду.

Вот и кто из нас больше все опошляет?!

Что тут скажешь… наверное – это семейное.

По лестнице дворца я спускался вприпрыжку. И был безумно доволен случившимся.

Ёлочка осталась в комнате. Сейчас моя ведьмочка вылезет из ванны, обнаружит, что в комнате никого нет, и начнет ругаться. Ну и пусть. Пусть немного отдохнет от меня, побудет в одиночестве, еще раз обдумает случившееся…

Оглянулся – нет ли кого, а потом запрыгнул на перила – и так, стоя, съехал по ним, ловко балансируя руками. Приземлился на первом этаже и весело рассмеялся. Ёлка – моя жена! И я ей не безразличен. Иначе она бы не так реагировала! Факт!

Ну да, я повел себя как последний дипломат. Нагло разыграл всю сцену, почти надавил на любимую девушку и вынудил признаться, что я ей не безразличен. Кто-то скажет – как некрасиво! Ну и пусть! Пять лет с жирным хвостиком мы знакомы! Пять лет я люблю ее! Пять лет – чтобы потом услышать «Давай я помогу уговорить девушку, которую ты любишь»! Каково?!

Кто бы знал, как мне тогда хотелось отшлепать эту подругу!

Я все понимаю. Трагическая первая любовь. Страх новой потери. Боязнь сильных чувств.

Но сколько ж можно?!

Кто-то скажет – надо было дать девушке еще время. А если бы она в итоге полюбила другого? Что бы я делал? Как жил без нее?