– Простите, Луи, – тихо сказал он.

Луи обернулся: капюшон снова покрывал ему голову.

– Все в порядке, мистер Эш. Я понимаю.

Дельфина удивленно посмотрела на Эша, но тот только покачал головой. Хотя Луи неловко пробормотал слова, голос у него был настолько полон прощения – и настоящего понимания, – что Эшу хотелось повернуть к себе и обнять его хрупкую фигурку. Через что должен был пройти молодой человек за все эти годы? Некто, чье предназначение в том, чтобы его рассматривали, изучали, кололи, прикрепляли к нему электроды просто для того, чтобы узнать, как работает нервная система, как перемещается по телу кровь, как переваривается пища? И что будет с ним дальше, если они все-таки уцелеют и выберутся из замка? Дикая вакханалия СМИ, вопросы, задаваемые в парламенте, новые поношения принца Чарльза. Компрометация монархии.

Даже если они окажутся за пределами замка, Эш не сомневался, что небольшая армия охранников выследит их и при необходимости застрелит всех троих. Таким образом, не будет ни доказательств, ни свидетелей. Властям скажут, что Дельфина, юный отшельник и Дэвид Эш бесследно сгорели. И Кейт скажут то же самое.

Они слышали постоянные шлепки, с которыми из отверстия падали крысы; две из них горели на лету.

Языки пламени уже вырывались из дверного проема наверху.

– Нам придется пробираться через темницу, – сказал Эш. – Будем надеяться, что там не осталось гостеприимных встречающих. Дельфина, маленький фонарь, который я тебе давал, еще у тебя?

– В сумке.

– Включи его, а я возьму большой. Помни, что нужно держать диафрагму широко открытой. Сузишь луч, если понадобится сфокусированный свет.

С этими словами исследователь взял тяжелый «Мэглайт» и осветил им наклонную крышу лифта. Недолго думая, он скользнул с нее, чуть не потеряв контроль, пока падал. К счастью, это длилось недолго: через миг он уже полусидел на груде обломков, оставленных взрывом. Направив широкий луч вдоль коридора, он высветил выжженную стену и выбитые двери камер. К счастью, здесь было мало горючего материала, ибо взрыв уже выжег старые доски и вообще все, что могло воспламениться.

Запах был ужасный, и сажа и пыль вскоре покрыли не закрытую маской часть лица. Он где-то слышал, что иногда в центре взрыва разрушения бывают незначительными, поскольку основная сила взрыва вырывается наружу, поэтому, хотя он и стоял среди руин, все обстояло не так плохо, как он ожидал.

Он неуверенно повел фонарем вокруг и обнаружил рядом с собой дверной проем, дверь из которого была выдавлена взрывом внутрь небольшой камеры. Это была темница, где держали дочь Гитлера. Ему потребовалось сделать всего несколько шагов, чтобы пройти по засыпанному щебнем коридору и осветить «Мэглайтом» пустую комнату, скудная мебель в которой обратилась в пепел: обгоревших останков там не было. Он задался вопросом, что сталось с безумной старухой.

Отступив, он осветил мощным фонарем другой конец коридора, который почти терялся в облаке пыли и дыма, оставшихся после взрыва. Сердце у него екнуло, когда среди клубов дыма он различил движущиеся фигуры.

Конечно. Заключенные. По какой-то причине они перебрались в тот конец, возможно, намереваясь воспользоваться лестницей, чтобы сбежать из тюрьмы. Они, должно быть, вышли из своих камер, когда взрывная волна прокатилась по коридору и вверх по шахте лифта.

Сейчас он едва различал несколько фигур, медливших над чем-то темным, распластанным на земле. Но некоторые из смутно различимых лиц начали оборачиваться на новый источник света. Он услышал их тихий ропот, а затем тревожные крики. Они или боролись друг с другом, чтобы уйти, или паниковали при виде света, боясь возмездия. Он снова попытался разглядеть человека, лежавшего лицом вниз рядом со ступеньками, и, хотя опознать его было невозможно, Эш видел, что на нем не было обычного мешковатого халата, какие носили заключенные пациенты.

Эша посетила ужасная мысль: вдруг лежащее тело – явно мертвое – принадлежало кому-то, кто пришел сюда, чтобы открыть камеры и перевести пациентов в безопасное место, но заключенные сбили его с ног и убили? Эш содрогнулся. В любом случае, он не хотел больше оставаться в их компании. Пора было двигаться дальше.

Эш почувствовал на лице дуновение ветерка, который был достаточно силен, чтобы взъерошить его покрытые пылью волосы. Он нес сажу и запахи, оставленные взрывом, по направлению от него в дальний конец коридора, где суетились мелкие фигурки заключенных – растерянных, испуганных и опасных.

Но его интересовал противоположный конец подземного коридора и толстая деревянная дверь, всегда запертая, чуть было не ставшая для него смертельной ловушкой во время стычки со здешними сумасшедшими. Он посветил туда «Мэглайтом» и улыбнулся, увидев, что от двери почти ничего не осталось, только деревянные обломки валялись в туннеле дальше, а изогнутые железные петли висели, ничего не поддерживая.

С потолка потайного туннеля огромными слезами капала вода, стекая по мшистым стенам, словно в гроте. Откуда она бралась, он не знал, хотя догадывался, что здесь должна была иметься целая сеть трещин и щелей, проходящих сквозь скалы. На неровном полу виднелись широкие лужи, но основная масса воды текла узкими потоками по обе стороны прохода вдоль стен, следуя понижению туннеля, который, Эш чувствовал это, вел к большой