«Мэглайтом» прямо в завитую и провисшую сеть, только на этот раз сузил луч, усилив его и удлинив.

Свет по-прежнему не проникал далеко, но ему показалось, что внутри спутанных колец он засек движение, не имевшее ничего общего с потоками воздуха, дующего через зигзагообразный туннель. Нет, там, в этой темной, пыльной сетке находились какие-то существа, некоторые из которых были больше других – некоторые оставались неподвижны, другие медленно ползли.

Заставляя себя сохранять мужество, хотя инстинкт отчаянно велел ему отступать, убираться прочь, Эш сделал осторожный шаг вперед, потом другой, держа суженный луч света на одном из больших черных существ, которые, как он видел, сидели, ждали в паутине. Видно было по-прежнему недостаточно ясно, и он спорил с собой, действительно ли ему хочется видеть то, что там происходит. Но Эш не был трусом, зато любознательным от рождения; поэтому продвинулся еще ближе по скользкому полу.

Он остановился менее чем в двух футах от блокирующей туннель массы. Поднял «Мэглайт» на уровень плеча, светя в смешанные клубки, которые соединились между собой пылью и тихонько колыхались под мягким ветром, задувавшим с моря, и еще сильнее приблизил лицо к гигантской паутине.

Прищурившись и глядя прямо вдоль яростно сконцентрированного светового луча, он более четко разглядел темную форму, которую заметил ранее; та трепыхалась в ярком свете фонаря. Эш понял, что это не паук, а летучая мышь, еще слабо двигавшаяся, попавшаяся в сеть. Из глубин паутины к ней ползли какие-то существа.

Эш знал, что пауки редко охотятся стаями, так что это зрелище действительно немного пугало – нападать на существо гораздо большее, чем они сами. Эш вздрогнул. Хотя летучая мышь была почти слепа, она, очевидно, осознавала, что происходит вокруг нее, и чувствовала движение пыльных шелковистых нитей. Эш, пусть даже он не любил летучих мышей, испытывал жалость к этой твари, должно быть, оказавшейся в ловушке накануне вечером, а то и раньше. По крайней мере, пройдет не так много времени, прежде чем она умрет, либо от истощения, либо от страха.

Если Эш намеревался двигаться дальше, ему надо было выяснить, насколько далеко тянется гигантская сеть и насколько она прочна. Заполняла ли она остаток туннеля, мог ли хорошо защищенный человек пройти прямо через нее? Он порылся в своей сумке и достал пакет осветительных палочек. Их обычно используют, когда нет других доступных источников света, а также для измерения скважин или глубоких ям.

Эш взял одну прозрачную пластиковую трубку, похожий на палочку контейнер, в котором два химических вещества, перекись водорода и фенол, были изолированы друг от друга. В трубке находился и зеленый флуоресцентный краситель, который будет ярко светиться, когда смешаются химикаты. Эш согнул палочку, разломав крошечный флакон внутри, и энергично ее потряс, затем замахнулся и изо всех сил швырнул ее в лабиринт, задрапированный паутиной.

Он был настолько густым, что трубка с флуоресцентным зеленым светом далеко не улетела и поэтому о длине заблокированного пространства ничего ему не сообщила, но выявила внутри массированной сети другие темные фигуры. Огромное множество других темных форм.

Ближайшие пауки замерли в расплывчатом свете, но в темных областях запутанного царства начали появляться другие, привлеченные колебаниями, которые вызвала осветительная палочка.

– Боже мой! – воскликнул Эш, снова пятясь и едва удерживаясь на ногах. Казалось, их там тысячи, с объемистыми туловищами и толстыми, волосатыми ногами. Мурашки, бежавшие у Эша по спине, достигли плеч, заставив их невольно содрогнуться.

Как далеко по проходу в скальных породах тянулось это отвратительное препятствие? Ему крайне надо было попасть непосредственно под сам замок, потому что парапсихические явления, он был в этом уверен, возникали именно там, но о том, чтобы попробовать пробраться через этот участок без костюма жесткой биозащиты, не могло быть и речи. Вот если бы у него был огнемет… Он сомневался, чтобы в Комреке среди прочих вооружений держали такое оружие. Он подумал, не пропитать ли массивную паутину бензином и не поджечь ли ее, дожидаясь, чтобы она выгорела дотла, прежде чем переходить к следующему этапу. Это могло бы сработать. Но Хельстрем никогда такого не позволит.

– Мистер Эш!

Глухой звук, эхом отдавшийся от стен длинного туннеля, заставил его вздрогнуть и крутануться на месте. Он донесся опять: «Эш-эш- эш-эш…»

Ну конечно. Его уже какое-то время не было, и лесничий начинал беспокоиться.

Эш отозвался, уверенный, что и его голос легко пройдет по изгибам и поворотам того, что изначально было суровым путем контрабандистов к богатству.

– Вы меня слышите, мистер Эш? – снова раскатился эхом голос лесничего, теперь с меньшей настойчивостью.

– Да, слышу! – крикнул Эш в ответ.

– Я о вас беспокоился.

– Не стоит. Я уже возвращаюсь.

Парапсихолог поднял свою наплечную сумку и перекинул ее ремень себе через грудь. В последний раз обернувшись на безобразно густую, гаргантюанскую баррикаду из паутин, запорошенных пылью и грязью, Эш расширил луч «Мэглайта» и стал пробираться обратно к Маккевину. Ему пришлось ползти через более низкие части туннеля, где скальные породы представлялись ему обремененными собственной тяжестью. Во времена «торговли на бегу»