— И что ты тогда делаешь в этих кустах?

— А ты что делаешь в этих кустах? Небось и вправду подглядываешь за Саламатиным.

Ася, ни говоря больше ни слова, накинулась на Киру, пытаясь повалить её и испачкать в грязи; не ожидавшая такого Кимова упала в сырую траву, но тут же поднялась на колени и стала отчаянно отбиваться.

«Утки», — подумал Артур, — «насколько я знаю, в это время они улетают на юг».

Точило сидел у себя на чердаке и уже битый час ждал, когда загрузится почта. Вдруг послышался скрип ступеней, и на край люка запрыгнула Кира.

— Юрий, ты случайно не знаешь, где сейчас Артур?

— Нет, а что?

— У меня в поликлинике исчез клонидин…

— И ты подумала, что его взял Артур.

— Не уверена. Но хотелось бы найти его и расспросить.

— Поверь, если бы у Артура был план насчёт клонидина, он давно прожужжал бы мне про это все уши.

— Верно, — не стала спорить Кира, — пойду, посмотрю в магазине. Я иногда оставляю лекарства под прилавком.

Кира зашла в комнатушку магазина и, присев, заглянула под прилавок; никакого клонидина там не было.

Зазвенел китайский колокольчик на двери, и в магазин зашла Ася.

— О, привет, Кира, — с улыбкой сказала она, — я так рада, что тебя нашла…

— Привет, — недоверчиво произнесла Кира.

— Мы с тобой так мало общаемся, — Ася подошла к прилавку, — вот я и думаю — может, посидим, поговорим…

«Странно, она, вроде бы, терпеть меня не может», — подумала Кира, — «во всяком случае, если ей кажется, что вываливание человека в грязи помогает дружескому общению, то я с ней не согласна».

— Говори, что хотела, только поскорей. Мне тут ещё, похоже, Артура искать придётся…

— Да ну, давай попьём, поболтаем. Достань вон ту бутылку…

Кира, вздохнув, достала с полки бутылку энергетика, вытащила из кармана пятьдесят рублей и положила в кассу.

Ася открыла бутылку и пододвинула её к Кире; та сделала несколько глотков.

— Ну вот и всё. Теперь ты не сможешь мне помешать.

Кира не слушала. На неё вдруг нашла какая–то странная сонливость; глаза слипались. Она облокотилась на прилавок и хотела положить на него голову; но тут у неё подкосились ноги.

Кимова упала на жёлтый кафельный пол. «А вот и клонидин», — подумала она и отключилась.

…Проснулась Кира оттого, что кто–то выплеснул на неё целое ведро воды.

— Ох, — она жадно вдохнула затхлый воздух и попыталась встать.

Не получилось; руки и ноги были стянуты бечёвкой и крепко–накрепко привязаны к старому скрипучему стулу.

«Левую руку перетянули», — подумала Кира, — «тьфу, похоже, пережало артерию. Ещё пара часов, и я могу остаться без кисти».

Глаза её привыкли к стоящему в подвале — а то был именно подвал — полумраку. Прямо перед ней стояла Ася в голубом платьице; она держала пустое ведро.

— Ты уже проснулась? — Ася нависла над Кирой, — ну как? Правда, я круто выгляжу? Не отвечай, не отвечай, я по глазам вижу, что ты мной восхищаешься. Боишься и восхищаешься.

Ася деланно захохотала; но через мгновение улыбка исчезла с её лица. Она бросила ведро в угол и гордо вскинула голову; длинные чёрные волосы водопадом обрушились на плечи и спину.

— Ты смеёшься над Артуром! Ты не понимаешь его, не веришь в его борьбу. А я поняла. Я приняла его борьбу, я приняла его страдания. Я отдала ему своё сердце! Он стал моим сердцем! А ты встала между нами!

Ася с размаху пнула стул; тот повалился на пол. «Будет синяк», — подумала Кира, соприкоснувшись с сырым полом.

— Ты смотришь на него свысока, хотя сама не достойна даже лежать у его ног, — Ася была почти в истерике, — так зачем он тебе? Я знаю, знаю! Ты белорусский шпион, ты хочешь свести его с ума и убить. Он слишком чист, чтобы замечать подлости возле себя, он смотрит только в будущее. Но я спасу его! Спасу, даже если он этого не хочет.