больше досталось?

– Не уверена, – робко пробормотала я. – Но уж лучше я буду знать правду, чем теряться в нехороших догадках.

Савельхей резко встал, подошел ко мне и, взяв за плечи, заставил встать на ноги. Подлое покрывало чуть не съехало, я едва его удержала.

– Так ты… ты скажешь? – пролепетала я. От близости Савельхея дыхание перехватывало, и очень сложно было на чем-либо сосредоточиться.

Он ласково провел пальцами по моей щеке и, едва не касаясь губами моих губ, прошептал:

– Нет.

– Ну и не надо, – прошептала я в ответ. – Не больно-то и хотелось знать.

Собралась отвернуться, но Савельхей не позволил, придержав меня за плечи. Мягко, но настойчиво.

– Не забывай, кто я, Лика.

– Может, хватит уже, а? – мое терпение лопнуло. – Меня и так все, кому не лень, тобой пугают! Так теперь еще и ты сам!

– Я просто не хочу, чтобы ты строила на мой счет радужных иллюзий.

– Да не строю я никаких иллюзий! – сорвалась я. – И уж тем более радужных! Ты то исчезаешь, то появляешься, то целуешь, то игнорируешь – а что я-то должна думать?! Я и так только чудом еще в этой академии не рехнулась! Хочется определенности, понимаешь? Хочется хоть кому-то доверять! Я бы так хотела верить тебе, – мой голос сам собой понизился до лихорадочного шепота, – но ты… ты…

– Явно не тот, кому следует верить? – Савельхей невесело усмехнулся.

Я отвела глаза.

– Не важно. Забудь. Зря я вообще начала этот разговор. И так можно было догадаться, что ты все равно не ответишь, зачем я тебе понадобилась.

Его пальцы чуть сильнее сжали мои плечи, обжигая кожу прикосновением даже сквозь ткань покрывала.

– А сама ты не догадываешься?

– Если отмести версии про какую-нибудь магическую ерунду, о которой я, скорее всего, не в курсе, вариант остается только один, – мрачно ответила я. – Думаю, ты прекрасно понимаешь, о чем я.

– Понимаю, – он не стал отрицать. – И ты недалека от истины. Так что давай на чисто потребительском моем к тебе интересе и остановимся.

– Значит, ты не лучше того же Раэля, – разочарованно прошептала я.

– Хуже, Лика, хуже.

Савельхей вдруг отпустил меня и отошел к окну.

– Никому другому я тебя не отдам, – холодно произнес он. – Но еще есть шанс, что и себе не оставлю. Как только найду способ, отправлю тебя на Землю. И ты забудешь все, как страшный сон. И академию, и меня.

Я ничего не ответила. Упорно складывалось впечатление, что он специально так говорит. Почему-то хочет отдалить меня от себя. Чтобы я разочаровалась, обиделась, стала презирать, в конце концов. Хотя, может, зря я ищу скрытые подтексты? Может, Савельхей и вправду просто бесчувственный эгоист, которого я интересую в лучшем случае как развлечение на пару ночей?

– Ложись спать, Лика. Я тебя не потревожу. – Он направился к двери. – Завтра поговорим.

– О чем? – мрачно поинтересовалась я.

– О том, как вернуть тебя домой, пока я… – Савельхей осекся.

– Пока ты что?

– Пока я еще могу тебя отпустить.

Он ушел. Я медленно села на кровать и прошептала:

– А может, я… – голос дрогнул, – может, я и не хочу, чтобы ты меня отпускал.

Да только вряд ли темного властелина волновало мнение простой земной девушки.

Промучившись остаток ночи невеселыми размышлениями, я теперь чувствовала себя как побитая собака. Савельхей так и не пришел, зато утром меня навестила Друндгильда. Принесла завтрак и одежду.

– Плохо выглядишь, – констатировала она после того, как я переоделась в короткое бежевое платье и стала уныло жевать булочку с корицей.

– И чувствую себя соответственно, – мрачно пробормотала я.

– Что-то болит?

– Мозг. И сердце. И душа. И зуб мудрости, зараза, опять заныл. Но если от зуба вы еще сможете что-нибудь придумать, то все остальное, боюсь, уже неизлечимо.

Друндгильда несколько секунд задумчиво на меня смотрела и вдруг выдала как диагноз больному:

– Несчастная любовь.

Я аж булочкой подавилась.

– Что, так заметно?