Преподаватель держался в стороне, давая мне время все хорошенько обдумать. У него была странная манера обучения. Не исключено, что все обернется четырехчасовой игрой с висящей на стене картой.

И вдруг я осознала, почувствовала, услышала слабое жужжание в помещении, куда слабее, чем в других местах. Весь день я провела под объективами камер наблюдения. К концу я уже научилась не обращать на них внимания, а здесь… здесь ощущалось обычное напряжение воздуха, вызванное ярким электрическим светом, но камер… Камер не было. Никто на меня не смотрит. Элара не может за мной наблюдать.

— Почему за нами сейчас не наблюдают?

Преподаватель лишь моргнул.

— Не то место, — ответил он.

Я его не поняла и рассердилась.

— Почему не то?

— Мара! Моя задача — научить вас истории, научить вести себя как серебряная и быть… полезной. — При этих словах его лицо погрустнело. — А еще я хочу разобраться в том, как у вас появились эти ваши способности и как вы ими управляете.

Я смотрела на него, вконец запутавшись.

— Я серебряная… Сила и мощь моих родителей смешались… Мой папа был уничтожителем, а мама — штормом… Я серебряная, сэр, — заикаясь, повторила я объяснение, придуманное Эларой.

Я могла только надеяться, что он поверит.

К моему ужасу, преподаватель отрицательно покачал головой.

— Нет, вы Мара Барроу, и вам никогда не следует об этом забывать.

Он знает. Все пропало. Мне конец.

Мне бы следовало просить, умолять его сохранить мое происхождение в тайне, но слова застряли у меня в горле. Конец близок, а у меня не хватает сил его предотвратить.

— Не стоит волноваться, — заметив мой страх, успокоил меня преподаватель. — Я и в мыслях не имею сообщать кому-либо о вашей истинной родословной.

Облегчение, впрочем, было недолгим и сменилось очередным страхом.

— Что вам от меня нужно?

— Я очень любознательный человек, и, когда вы вошли на праздник выборов королевы красной служанкой, а вышли оттуда давно потерянной серебряной леди, меня это, признаюсь, очень заинтриговало.

— Именно потому в этом помещении нет камер? — сердито спросила я, отступая от преподавателя. — Вы хотите, чтобы не осталось записей моего допроса?

Руки сжались в кулаки. Как бы мне хотелось сейчас поразить этого человека молнией!

— Камер нет, потому что в моей власти их отключать.

В моем окутанном непроглядной тьмой сердце вспыхнула искорка надежды.

— А в чем заключается ваша сила? — с неуверенным видом задала я вопрос.

Возможно, он похож на меня.

— Мара! Серебряная никогда не станет называть силой или могуществом маленькие фокусы, которые мы время от времени проделываем…

Маленькие фокусы вроде разделения одного человека на две личности или утопления красного прямо на городской площади…

— Когда-то моя сестра была королевой, поэтому я имею во дворце определенное влияние, — продолжил он.

— Леди Блонос об этом не упоминала.

Преподаватель хихикнул.

— Леди Блонос учит вас всякой чепухе. Я лично до такого опускаться не буду.

— Если ваша сестра была королевой, то вы…

— Джулиан Джейкос! К вашим услугам, — преподаватель с шутливым видом поклонился. — Глава дома Джейкос, наследник нескольких старинных книг. Моя сестра — покойная королева Кориана. Принц Тиберий VII, который предпочитает, чтобы его называли Колом, — мой племянник.

Теперь, когда я это узнала, их похожесть тотчас бросилась мне в глаза. Цвет волос Колу достался от отца, а вот добродушное выражение лица и теплоту в глубине глаз он наверняка унаследовал от матери.

— Я так понимаю, вы не собираетесь превратить меня в подопытного кролика ради прихоти королевы? — все еще настороженно спросила я.

Вместо того чтобы обидеться, Джулиан громко рассмеялся.

— Дорогая моя! Королеве хотелось бы, чтобы вы исчезли раз и навсегда. Она и не подумает помогать вам разбираться в самой себе. Это последнее, чего вы можете от нее ожидать.