Лишь бы прыжок не послужил финальной встряской. Пылающий чёрным сиянием воин обернулся, неуклюже подводя к краю теряющее послушность тело, и парящий вверху взор неожиданно наткнулся на знакомый овал десантного корабля. Серебристая машина стояла на песке в трёх километрах от внешней линии учебного укрепрайона и, судя по сплюснутым горизонтальным поверхностям, находилась в режиме ожидания. Вряд ли внутри кто-нибудь есть, иначе они давно заметили бы его. Скорее всего, десантный корабль получил повреждения при штурме и совершил аварийную посадку без экипажа. А ведь до него можно дойти. Было бы. Если б тело ещё слушалось…

Внезапно Тринадцатого будто окатили жидким азотом. Сознание съёжилось от запредельного холода и медленно, словно нехотя, втянулось в тело. В следующий миг он понял, что всё ещё стоит на краю разворочанной башни, смотрит на десантный корабль, но его сил недостаточно даже для того, чтобы шагнуть вниз. Режим «бой насмерть» вытянул из него всё, и в текущий миг медленно разрушал мышечные ткани, расщепляя их на энергию. Пришлось позволить телу упасть на спину. Ладно, он отлежится здесь, на башне, потом спустится и дойдёт до корабля. Не так уж сложно. Тринадцатый вдохнул поглубже и вышел из режима максимального поглощения энергии. Тело взорвалось болью сразу везде, и сведённые судорогой порванные лёгкие вытолкнули изо рта остатки воздуха вместе с брызгами крови. Кричать было нечем, и он хрипел от боли, корчась на оплавленной поверхности бронелиста. Защиты не было, сил тоже, гравитационный контур расшатывался, и на густо покрытое кровью израненное тело навалилась тяжесть, нарастающая с каждым мигом. Отзываясь на вспарывающую нервную систему боль, в крови вспыхнул норадреналин, притупляя чувствительность, и освободившееся от страданий сознание стремительно поплыло в серую мглу. Режим саморегуляции, упрямая мысль пробилась сквозь быстро набухающую темнотой серую вату, если не войти в него сейчас, то уже не проснуться никогда. Тринадцатый собрал в кулак остатки сил и приказал себе оставаться в сознании ещё десяток мгновений. Второй раз вызывать саморегуляцию оказалось намного проще, и он даже заметил усиление интенсивности звёздного сияния под густым слоем частично запекшейся крови. Восстановление гравитационного контура воин проводил уже в полубессознательном состоянии.

Далёкое тусклое солнце, тщетно пытающееся прожечь человеческие веки повышенным радиоактивным потоком, разбудило его через сутки. Тринадцатый понял, что всё ещё находится в режиме саморегуляции, но процесс регенерации тела потерял эффективность. Организм слишком ослаб и залечил то, что смог. Лучше, чем сейчас, в условиях такой измождённости отрегулироваться не получится. Нужно хотя бы попить и покинуть область десятикратной гравитации. Ладно, дойти до катера он наверняка сможет, там, на борту, должно было остаться неповреждённым хоть какое-то оборудование. Если корабельный синтезатор пищи не пострадал, то можно будет даже поесть. Тринадцатый встал на ноги и тут же едва не рухнул. Нулевая плавучесть ещё держалась, но общий запас сил был невелик. Наскоро залеченные повреждения болели, и сознание ощущало более трёх десятков грубо исцелённых ран. Двигаться оказалось тяжело, рассчитывать на прыжки не приходилось. Пришлось в буквальном смысле свалиться с орудийной башни вниз, удерживая гравитационный контур в состоянии минимального земного тяготения. Тело упало на бархан довольно плавно, но и этого хватило, чтобы каждая клеточка отозвалась тупой болью и отказалась подчиняться.

Продолжить движение удалось только через четверть часа, когда шум в голове немного утих и к зрению вернулась резкость. Анализ собственного состояния показал недостаточное восстановление количества потерянной крови, но без воды регенерация крови шла медленно. Конечно же, по замыслу учений, было запрещено брать с собой носимый запас продовольствия, не то «жизнь мёдом» и всё такое… Тринадцатый философски вздохнул и побрёл через бескрайнюю пустыню. Предельно измождённый разрушительными процессами организм не желал переставлять ноги, и на преодоление трех километров пришлось потратить целый час. Чуть ли не каждую сотню метров бушующий в голове шум превращался в орбитальную бомбардировку, картинка перед глазами расплывалась напрочь, и приходилось останавливаться, чтобы стабилизировать личный поток. В итоге до десантного корабля Тринадцатый добрался с отчётливой мыслью, что не уверен, сможет ли он запустить там, внутри, хотя б какое-нибудь оборудование. В нескольких шагах от серебристого борта его вновь сбило с ног, и некоторое время пришлось лежать на бархане и смотреть, как почувствовавший приближение десантника сияющих корабль распахивает люк и трансформирует его крышку в трап. Хоть что-то хорошее, подумал он, поднимаясь. Если климатические кристаллы не разрушены и внутри корабля не плюс пятьдесят три, как снаружи, то можно будет организовать сбор водяного конденсата и немного попить, даже если синтезатор пищи уничтожен… Встать на ноги удалось лишь с третьей попытки, но кто ж об этом переживает в десятке шагов от распахнутого люка? Тринадцатый, шатаясь, заковылял по трапу внутрь и немедленно столкнулся с укоряющим взглядом аса Альвбьорна.

— Ты почему так долго? — могучий ас кивнул вглубь десантного отделения. — Сёстры извелись уже! Я рассчитывал, что ты побьёшь мой рекорд.

Тринадцатый, ухватившись за люковый проём, проследил его взгляд. Из десантного отделения к нему воздушной походкой спешила четвёрка восхитительно красивых сестёр в сияющей броне. Судя по идеальным фигурам и сложенным за спинами энергокрыльям, пульсирующим контурами силовых потоков, сёстры являлись высшими валькириями родовой эскадры асгардской группировки. Значит, они старше его на несколько лет и имеют боевой опыт… А Альвбьорн всё это время наблюдал за его действиями. Выходит, он чуть не опозорился на глазах у самого грозного и легендарного бойца в роду за крайние две тысячи лет…

— Сильно я… — повреждённые от удара в шею голосовые связки напрягались с трудом, — отстал?

— На два часа, — изрёк Альвбьорн. — Слишком долго входил в режим саморегуляции в первый раз.

— Попей, братик, — ближайшая из валькирий с ласковой улыбкой поднесла к его губам наполненную водой чашу приличных размеров. — Выпей, сколько сможешь. Нужно понизить степень дегидратации. — Она осторожно вложила чашу ему в руки, но не отпустила: — Я помогу.

Она замерла, придерживая чашу поднятыми руками, чтобы уверенно дотягиваться до воина, превышающего её в росте на целый метр. Красивая…