– Делаем, – подтвердил Сергей и почувствовал, как внутри закипает холодная ярость. Голова прояснилась, туман выветрился, унесенный вскипевшей от азарта и злости кровью. Все казалось ясным, как утро после ночного дождя: вот монеты, вот кости, вот… ситуация. И раз влип – надо выиграть!

– Бросай первой! – кивнул Шимус, но Сергей покачал головой:

– Ты первый. Ты!

– Хорошо – я! – весело рассмеялся игрок, оглядываясь по сторонам, будто призывая в свидетели зрителей.

Оглянулся и Сергей. И только сейчас заметил, что возле стола скопился весь народ, что был в трактире. Люди плотной стеной обступили со всех сторон, тяжело сопя, как стадо пьяных быков. Глаза горели, лица раскраснелись – и от выпитого, и от предвкушения Игры.

Если что-то и любили в этом мире больше пьянки, секса и погромов – это была Игра! А что может быть лучше той Игры, когда игрок ставит на кон все, что имеет, – свою душу и тело?

Шимус долго тряс кости, положив их в кружку из-под вина, дул, что-то шептал, закатывая глаза, и хитро, искоса поглядывал на зрителей. Потом резко выбросил кости на стол, сопровождая движение звуком, напоминающим стон боли.

– Три единицы! Три единицы! – заголосили вокруг. Толпа выдохнула, заколыхалась, и все взгляды обратились на Сергея:

– Теперь ты! Ты бросай!

Сергей снова взял кости в ладони, составленные кубышкой, долго тряс, прислушиваясь к своим ощущениям. Нет, прежнее чувство не приходило. Сергей не чувствовал структуры костей, не ощущал, будто держит их невидимыми руками. И его охватило отчаяние. И злоба.

«Хотите, чтобы я проиграл?! Твари! Всю жизнь все вокруг меня ждут, чтобы я проиграл! Чтобы я упал и не поднялся! Чтобы я сдох или покалечился! Да хрен вам! Хрен вам во всю шею! Не получите!»

И в голове будто что-то щелкнуло!

Р-раз!

И снова ощущение слоновой кости, запах краски, налитой в лунки кубиков-костей, и тяжи-руки, на которых можно вертеть эти кубики так, как ему надо!

Бросок!

Кости вяло, лениво покатились по столу, медленно-медленно, воздух стал тягучим, водянистым, похожим на кисель. Сергей будто вышел из тела и видел себя со стороны – вот он, в темно-красном платье с разрезом, в котором показалась его смуглая коленка. Вот толпа мужиков, вцепившихся друг в друга, в стулья, в стол и нависших над застывшими игроками. Вот персонал трактира, забравшийся на столы и стойку. Лица напряжены – кто-то улыбается, кто-то хмурится, кто-то кривится в ехидной ухмылке. Мир застыл, двигаются лишь кубики, с каждым своим поворотом будто становясь больше и больше, вырастая, застилая собой весь мир!

Удар!

Кубик отскочил от куска лепешки, оставленного кем-то из игроков, падает… единица! Второй кубик – снова единица! Третий… на ребро! Снова на ребро!

– Аааааа! – толпа ревела, Сингус с восторгом хлопал себя по колену, издавая звук, будто стрелял пистолет с глушителем. – Выиграла! Она выиграла! Шимус, деньги сюда! Давай монеты, засранец! Она выиграла!

– Это колдовство! – взревел Шимус. – Такого быть не может! У нее амулет в ухе! Вон, я вижу! Это магический амулет! Не считается!

– Ах ты, сучонок! – Сергей поднялся с места, уперев руки в столешницу, наклонился вперед, заглядывая в глаза игроку. – Как я проигрывала, так, значит, амулет по хрену?! А как выиграла – это колдовство?! А сам ты не колдовством ли пользуешься?! Чего ты так часто выигрываешь? Может, пошарить у тебя по карманам, а? Амулет поискать?

– Да пошла ты!.. Сука! – выругался Шимус. – Ничего не получишь, кроме моего ингама! Колдовством выигрываешь, сука! Пошла!..

– Точно, он колдовством выигрывает! Он слишком часто выигрывает! – вдруг встрял игрок справа. – Ну-ка, покажи карманы, Шимус! Дай-ка я загляну…

Игрок потянулся к Шимусу, но не успел схватить его за отворот куртки, как собирался, – тот отбил руку компаньона и с размаху врезал тому в нос. Хрустнул сломанный хрящ, игрок завопил, брызгая кровавыми соплями, и зажал лицо ладонями, а Шимус ухватился за деньги и стал быстро ссыпать их в кошель на поясе.

– Бей его! – прозвучал чей-то голос в наступившей тишине, прерываемой подвыванием и хрипом ушибленного игрока. – Он Гунта покалечил! Точно, мошенник!

Кто-то бросил стул, и он врезался туда, где только что стоял Шимус, отпрыгнувший в сторону. Стул отскочил и попал по краснолицему толстому мужчине в блестящей кольчуге, видимо, какому-то охраннику – прямо по ноге.

Охранник завопил и, размахнувшись, двинул по голове обидчика здоровенной окорокообразной рукой, сбивая его с ног, как косарь срезает сочную траву.

Падая, несчастный врезался в двух зрителей, те тоже начали вопить, и в толстяка полетели две глиняные кружки, разбиваясь о его котлообразную