противника.

Командно-штабная игра, проведенная в штабе ТОФ, дала совершенно неудовлетворительный результат — если Спрюэнс, как это принято в ВМС США, разделит свою эскадру на авианосную и линейную части, причем первая держится на расстоянии авиаудара, зато вторая решительно идет на сближение — то даже наша козырная карта в виде термоядерного «гранита» гарантировано вынесет авианосцы (если не утопит, то приведет в полностью небоеспособное состояние), но не предотвратит уничтожение конвоя огнем линкоров и крейсеров! Даже при условии, что «Варяг», оставшийся далеко позади, в пределах воздушного прикрытия, не будет обнаружен и атакован, и станет стрелять в полигонных условиях — когда американцы войдут в боевое соприкосновение, будет опасность поразить последующими пусками ракет с неядерными зарядами свои же транспорты. Действия подлодок также были затруднены, из-за их низкой тактической подвижности — эх, как атомарины не хватает! — они могли бы после перехватить американцев, и с хорошим шансом на успех, но дизельная лодка, это плохой защитник, партизан-диверсант, но не солдат на оборонительном рубеже. Окончательный же, и наиболее вероятный, расклад был таков: американцы теряют оба авианосца, один линкор, от двух до четырех крейсеров и половину эсминцев. Мы же теряем все, или подавляющее большинство транспортов, тридцать тысяч десанта, крейсер «Молотов», пять эсминцев, десять сторожевиков, две или три подлодки. И Третья Мировая война становится неизбежной!

Оттого, цинично говоря, для десанта были взяты не советские, а китайские дивизии — с учетом возможного риска. И была подготовлена дезинформация, что в прикрытии ходит еще один «полярный ужас» — включая имеющиеся на эсминцах имитаторы быстроходной подводной цели, какова будет реакция американцев, если они получат кратковременный гидроакустический контакт, очень похожий на тот, что им удалось услышать возле Сицилии в сорок четвертом? Но блеф и есть блеф — всегда наличествует вероятность, что противник не поверит. Спрюэнс, повторяю, уже показал себя решительным и талантливым флотоводцем, с огромным опытом морской войны. Что делать, если он решит атаковать?

— Скажите, товарищ Лазарэв, даже при успехе операции, как вы в дальнейшем собираетесь оборонять столь удаленную коммуникационную линию? Единственный расчет, что «не посмеют, не решатся»? Так вам напомнить, чем это кончилось в 1904 году? Вы понимаете, что в случае настоящей войны, мы Тайвань категорически не удэржим?

Голос Сталина по ВЧ — после ознакомления с моим Планом. Да, я был согласен, что наша позиция подвисает в воздухе. Но считал это допустимым, в течение ближайших нескольких лет. А там — и наши «красные» китайцы выйдут к Тайваньскому проливу, и во Вьетнаме наконец все завершится победой «наших». Ведь Тайвань нужен был нам лишь по этим двум причинам — чтобы у Чан Кай Ши не было последней позиции для бегства, и для обеспечения связи с коммунистическим Вьетнамом. А через пять-шесть лет в мире будет уже совсем иная военно-стратегическая обстановка — когда у нас уже спутник полетит, а значит и межконтинентальные баллистические.

— Товарищ Лазарэв, с вашим планом существует риск получить большую войну немедленно. А это совершенно не нужно СССР. В то же время, если речь идет лишь о том, чтобы получить пункт дозаправки для нашего флота на пути к Вьетнаму, и возможность политически влиять на коммунистическую сознательность местного населения, есть гораздо более спокойный вариант. Я нэ утвэрждаю ваш план, товарищ Лазарэв. И даю вам совет — лучше займитесь тем, о чем у вас была беседа с Кузнецовым, накануне вашего отъезда.

Как холодной водой из ведра облил. А разговор был — начавшийся с анекдота, что в Академии сразу ставят «неуд» за три ошибки: ядерный удар по своим войскам, форсирование реки вдоль и наступления в нескольких расходящихся оперативных направлениях. Так вот, Тихоокеанский флот самой географией на последнее был обречен!

Не зря ведь его даже разделяли на два номерных в пятидесятые нашей истории. Первое направление, главная база Петропавловск-Камчатский — на восток, к Аляске. Второе, главная база Владивосток — юго-восток, Япония (и в нашей истории, еще и Южная Корея). Теперь добавляется третье, базы Порт-Артур и Циндао — на юг, вдоль китайского побережья. И каждая из этих задач — такого же уровня, как перед отдельно взятым Балтийским или Черноморским флотом. Хоть дели ТОФ на три — Первый Тихоокеанский, Второй, Третий! И это при том, что сейчас это самый слабый из наших четырех флотов — и что еще хуже, менее всех прочих обеспеченный судостроительной и судоремонтной базой!

Зато позиции нашего противника тут — сильнее, чем где-либо. Балтика, Черное море, даже Средиземка — это уже, в большей степени, наши моря, куда американские авианосцы не сунутся, не самоубийцы же? Север, после овладения нами «нарвикским балконом», тоже, да и трудно палубной авиации там, где волна в пять-шесть баллов обычное дело (при качке хрен взлетишь и сядешь), и полгода полярная ночь. А вот здесь, на Тихом океане, авианосцы могут действовать свободно. И в иной истории, уже через пару лет с палубы взлетит носитель атомной бомбы!

Так что, Сталин прав? В случае начала войны, первой задачей нашего флота будет, как можно быстрее вывести из игры Японию, американский «непотопляемый авианосец». То есть, осуществить (с необходимыми изменениями) наш план сорок пятого года. Что потребует всех сил и ресурсов — на Тайвань не останется ничего.

Был у меня шанс? По легенде, Скобелев сказал Куропаткину — «боже упаси тебя попытаться самому осуществить самый гениальный из своих планов, у тебя никогда не хватит на это воли». Но есть разница между сухопутным генералом и адмиралом — первый посылает в бой, второй гораздо чаще в бой ведет. Так что я бы шел до конца — и или вернулся бы с победой, или не вернулся совсем.

Но будут ли в этой истории два Китая? И социалистический Вьетнам?