Их экипаж потратил немало времени на то, чтобы пересечь городок из конца в конец, а затем, миновав Санбери, они окончательно увязли в плотном потоке повозок и людей, которые, словно в библейском Исходе, медленно продвигались к Лондону. Люди несли тюки и чемоданы, толкали перед собой тележки или даже детские коляски, нагруженные пожитками. Большинство шагали с озабоченными лицами, не зная, что происходит, но подозревая, что случилось нечто серьезное, если этими перемещениями руководит сама армия. Только дети радовались необычной ситуации и весело смеялись, взгромоздившись на горы свернутых матрасов и мелкой мебели, словно дозорные беды. Несмотря на все это, никто не сомневался, что могучая британская армия покончит с неизвестными захватчиками и в считанные дни положит конец этой неожиданной войне, которая причиняет всем столько неудобств. «Да это всего лишь кастрюли на ходулях!» — возмущался старик, везший на тележке целую кучу ненужного хлама, не подозревая о разверзшемся на Земле аде. И пока экипаж с вычурной буквой «Г» на дверце пробирался сквозь толпу, Уэллс только головой качал, восхищаясь все новыми подробностями развертывавшегося спектакля. Он очень жалел, что у него нет под рукой блокнота, куда бы он мог заносить свои наблюдения, поскольку в его романе марсиане построили летающие корабли и отправились на них покорять столицу, а потому ему не пришлось описывать эти трагические массовые перемещения людей. Однако теперь, оценив их драматический потенциал, он подумал, что, если бы у него была возможность переписать роман заново, он заменил бы свирепые летающие машины в форме морского ската, которые включил единственно для того, чтобы превратить корабль верновского Робура в невинную игрушку, вот такими треножниками, которые, передвигаясь по бездорожью с неспешностью пауков, не только плодили бы слухи среди обитателей окрестных мест, но и вселяли бы куда больший ужас в каждого, ибо этим треножникам предстояло не быстро промелькнуть где-нибудь в небе, а пройти через принадлежавшие местным жителям сады. Хотя, судя по непрерывной канонаде, доносящейся со всех сторон, число треножников столь велико, что ему очень повезет, если после завершения вторжения он сможет продолжать писать как ни в чем не бывало.

Они добрались до Хэмптон-Корта, погруженного в странную спокойную тишину, оставили в стороне Буши-парк с его оленями, скачущими под каштанами столь же беззаботно, что и в любой другой день, и, перебравшись через реку, выехали на Ричмондское шоссе. Наконец они разглядели на горизонте холмы, возвышавшиеся вокруг города, и все как один вздохнули с облегчением, потому что агент говорил им, что именно там проходит одна из оборонительных линий, опоясывающих Лондон.

— Десятки орудий установлены там в ожидании противника, — успокаивал их Клейтон. — Треножникам будет весьма трудно прорвать такую оборону.

— Вы по-прежнему думаете, что это марсиане? — спросил его Уэллс. — Мюррей тоже не верит, что это могут быть немцы, однако я…

— Бога ради, мистер Уэллс, что вы имеете против немцев? — перебил его агент. — Уверяю вас, они не виноваты во всех бедах на свете. В любом случае мы не должны, по-моему, терять время на пустые рассуждения о том, кем может оказаться наш враг. Еще несколько миль, и все сомнения исчезнут, как только наша артиллерия уничтожит первый треножник.

— Хорошо бы вы оказались правы, — мрачно произнес писатель.

— Верьте в нашу армию, мистер Уэллс, — был веский ответ агента.

— Хочу напомнить вам, Клейтон, что вы не видели ни единого треножника, в отличие от нас. Мы проехали у него под ногами, пока вы сладко спали.

— Ах, мистер Уэллс, иногда самым жутким оказывается не то, что мы видели, а то, что бываем вынуждены вообразить, — мечтательным голосом возразил агент.

Уэллс раздраженно вздохнул, на мгновение подумав, что было бы совсем неплохо оставить в близлежащем кювете этот неиссякаемый источник бессмертных фраз.

— Так я вас уверяю, агент, что это далеко не то же самое, что побывать на кукольном спектакле, — ответил он, начиная сердиться. — И, разумеется, эти машины вовсе не напоминают кастрюли на ходулях, как сказал тот старик.

— Вы меня убедили, мистер Уэллс, — снисходительно улыбнулся Клейтон. — И должен признаться, что мне не терпится увидеть одну из этих машин. На что же, по-вашему, они похожи?

— Ну… Я бы сказал, что они как…

— Как табуретка для дойки? — неожиданно спросил пленник.

— Можно так сказать, — согласился Уэллс, недовольный вмешательством человека с обезьяньей физиономией.

— А из его верхней части торчит что-то похожее на… на щупальце? — продолжал допытываться тот.

— Ну да, оттуда он выстреливает свой смертоносный луч, — раздраженно ответил Уэллс.

— Тогда плохи наши дела, — заявил Майк, кивая на заднее окошко.

Уэллс и агент одновременно обернулись. И увидели то, что уже некоторое время рассматривал их пленник. За ними, по тому же шоссе, с неуклюжестью паука, которому ребенок оторвал почти все ноги, следовал треножник.

— Вот вам один из них, агент, — буркнул Уэллс.

— Боже правый! — воскликнул Клейтон. На какое-то мгновение агента, казалось, загипнотизировало страшное зрелище.

— Не думаю, что на этот раз вам поможет ваш револьвер… — обреченно заметил Майк.