были грубо оттеснены от дверей, а то и безжалостно сброшены на рельсы. Со стороны эти толпы представляли собой столь же умопомрачительное, сколь притягательное зрелище, то была демонстрация дикости, идеальная иллюстрация того, как страх может лишить людей разума и даже превратить их просто в животных, движимых лишь эгоистическим стремлением выжить.

— Пойдемте к моему экипажу, — сказал Мюррей с тихой грустью, словно стоял перед клеткой с обезьянами и смотрел, как они стараются подражать людям, пуская в ход разнообразные ужимки.

Мужчины несли бесчувственного агента, а девушка расчищала им дорогу в толпе с помощью зонтика. Но, приблизившись к площади, предназначенной для стоянки экипажей, они столкнулись с такой же обезумевшей толпой, что и на станции. Роскошный экипаж Мюррея в числе других был окружен возбужденными людьми. Как раз в этот момент им удалось сбросить кучера с козел, и они принялись избивать несчастного, пытавшегося от них уползти. Воспользовавшись тем, что большинство участвовало в этом жестоком развлечении, Уэллс опустил тело Клейтона на землю в нескольких метрах от экипажа, оставив его на попечение миллионера, и помог девушке подойти к экипажу с противоположной стороны от места схватки. Но едва Эмма поставила ногу на ступеньку, как какой-то тип схватил ее за руку и не раздумывая швырнул на землю. Повинуясь ответному рефлексу, писатель ухватил нападавшего за пиджак. И только потом с досадой понял, что соперник ему достался гораздо крупнее, чем он сам.

— С женщиной так обращаться…

Удар в лицо кулаком помешал ему докончить фразу. Уэллс пошатнулся и свалился рядом с колесом экипажа. Наполовину оглушенный, ощущая, что его рот наполняется кровью, он увидел, как двое верзил встали возле дверцы, в то время как девушка с трудом пыталась подняться в каком-нибудь метре от него. Оба молодчика, тот, кто сбил Уэллса с ног, и его приятель, были одеты в униформу вокзальных носильщиков. А ведь еще какой-нибудь час назад, подумал Уэллс, оба услужливо переносили чемоданы, надеясь получить чаевые и тем самым заработать себе на ужин. Теперь же марсиане ввели особое положение, иной порядок, при котором правила одна лишь грубая сила, и в течение какого-то времени, если нашествие успешно продолжится, именно такие люди, как эти двое, получат власть и станут распоряжаться жизнями других по своему усмотрению. Хорошенько не зная, чем можно помочь девушке и как вернуть экипаж, Уэллс выплюнул скопившуюся во рту кровь и встал на ноги, опираясь на колесо, чем немало позабавил ударившего его типа.

— Что, мало получил? — буркнул тот, снова поворачиваясь к нему с угрожающе поднятым кулаком. — Хочешь добавки?

Уэллс, естественно, не хотел. Но было ясно, что сражаться за экипаж придется не на словесной дуэли, а потому он сжал кулаки и поднял руки, приняв нелепую позу боксера, готовый отразить удар соперника по мере своих возможностей, которые были невелики. Он знал это. И его противник тоже. Но в любом случае отступать нельзя, обреченно подумал он. Однако тут раздался выстрел. Все, кто стоял вокруг экипажа, удивленно повернули головы в ту сторону, откуда он прозвучал, и Уэллс в их числе. Его глаза задержались на Мюррее, целившемся в звезды из пистолета Клейтона. Сам агент по-прежнему неподвижно лежал у широко расставленных ног миллионера, который, все так же спокойно улыбаясь, произвел второй выстрел, заставивший толпу немного отодвинуться от экипажа. Уэллс вдруг ни с того ни с сего задумался, что станет с этой пулей, выпущенной в небо, и где она упадет, когда скорость, дававшая ей жизнь, иссякнет и она вновь вернется на землю. Тем временем Мюррей стал целиться в толпу, и его рука медленно поползла вниз, словно ветка дерева, клонящаяся к земле под тяжестью снега.

— Этот экипаж — моя собственность, джентльмены. Никто не должен приближаться к нему или же это станет его последним шагом, — сурово объявил он и упругой походкой двинулся к группе, возглавляемой двумя носильщиками. Не переставая целиться в них, он протянул руку девушке. — Разрешите вам помочь, мисс Харлоу, — галантно проговорил он.

Та несколько секунд раздумывала, но в конце концов ухватилась за его руку и встала. С отрешенным видом она зашла за спину Мюррею и принялась отряхивать от грязи свое платье. По-прежнему наставив пистолет на носильщиков, Мюррей сделал другой рукой знак девушке и Уэллсу, чтобы они садились в экипаж.

— Минутку, Гиллиам… — прошептал Уэллс за его спиной. — Похоже, ты забыл про агента Клейтона.

Не опуская оружия, Мюррей взглянул через плечо на тело агента, распростертое на земле. Не сдержавшись, он выругался сквозь зубы. Потом вновь окинул взглядом группу нападавших, перевел глаза на попутчиков и нерешительно остановил свой взор на девушке, которая все так же отрешенно стояла рядом.

— Хорошо, — решил он что-то для себя и, протянув оружие Эмме, мягко спросил ее: — Мисс Харлоу, не будете ли вы так любезны присмотреть за этими джентльменами, пока мы с мистером Уэллсом будем затаскивать агента в экипаж? Извините, что обращаюсь к вам с такой просьбой, вот только сможете ли вы ее выполнить?

Эмма немного растерянно взглянула сначала на оружие, которое протягивал ей Мюррей, потом на него самого.

— Смогу ли я? Разумеется, мистер Мюррей, — ответила она, беря пистолет в свои изящные руки. — Не думаю, что это будет чересчур сложно. Попробовали бы вы поносить корсет.

Носильщик, напавший на Эмму, встретил передачу ей оружия презрительным смехом и сделал шаг в ее сторону. Девушка наставила на него револьвер.

— Советую вам не приближаться, приятель, потому что я не ограничусь тем, что столкну вас в грязь, — процедила она сквозь зубы.

— Ой, как страшно, — ухмыльнулся он, обращаясь к своим товарищам. — Дамочка хочет убедить нас, что она способна…