недоросля. Но Джоя теперь мало заботило, где в его квартире обитает собачье привидение. Главное — где Инга.

Неслышно ступая, дошел до кровати. Постоял, вглядываясь. Спит. Чувствуя облегчение, смешанное с раздражением — и кто из них двоих себя накручивает? — Джой аккуратно устроился с краю. Осторожно же вытянул ноги и чуть не чертыхнулся, когда Хин безо всяких церемоний запрыгнул следом: матрас под его семикилограммовой тушей заметно качнуло. Инга вздохнула, зашевелилась — Джой замер — и, повернувшись к нему, уже привычно обхватила его поперек груди.

Вот и славно!

Когда я ушла с кухни, чтобы в тишине и одиночестве разложить по полочкам услышанное от Иваныча и от Джоя, как следует поразмыслить не получилось — я просто тупо уснула.

А открыла глаза незадолго до звонка будильника: организм уже подстроился под джоевский образ жизни.

И обнаружила, что все мужчины этой квартиры перекочевали за мной в гостевую. В ногах Потеряшка; на выступе изголовья, свесив сонную лапу, — Хин. А в обнимку со мной — их хозяин. Ну как в обнимку… Это я сама его обхватила, закинув на него руку и ногу. Для надежности, чтоб никуда не делся. Джой не возражал — сопел себе уютно, уткнувшись лбом мне в шею.

Сон слегка упорядочил вчерашний вечер откровений.

Ясно, почему Джой поначалу соврал о нашем осеннем романе — чтобы без помех навещать меня в больнице. Понятно, отчего не рассказал сразу о призрачном проживании в его квартире — тогда бы я приняла его за собрата-психа… Но почему молчал до сих пор?

Попросту забыл?

Считал неважным?

Надеялся, что правда не всплывет?

Опасался, что я как-то не так это восприму?

…Или ему есть что еще скрывать?

Я снова почувствовала себя… странно. Опять неуверенность, ненадежность. А что еще может таиться в нашем с Джоем прошлом? Или хотя бы в моем? Кроме призраков умерших людей по пятам за мной следовали призраки потерянных дней моей жизни. Да что дней — месяцев! Толпились молчаливо за спиной в ожидании, когда я обернусь и спрошу…

Я поняла, что Джой уже не спит. Но не шевелится, молчит. Выжидает. Осторожный какой! Я отодвинулась, чтобы видеть его лицо, и сказала сурово:

— Ну?

Джой похлопал глазками и заискивающе произнес:

— С добрым утром?

— С добрым.

— Ты сердишься?

— Нет, — сказала я, но не успел он вздохнуть с облегчением, добавила: — С чего бы мне сердиться? Подумаешь, половины нашего с тобой знакомства как не бывало!

Джой подпер голову рукой. Произнес рассудительно:

— В принципе, не так уж много я и соврал…

— Да ну?

— Время мы с тобой как раз так и проводили… Ну подумаешь, без секс… то есть близких отношений.

Я застонала и хлопнула себя по лбу. Мне только сейчас в голову пришло…

— Да ведь ты за мной даже и не ухаживал, получается!

— А чем же я тогда все это время занимался? — оскорбился Джой.

— Врал мне в глаза!

Джой помолчал, но признал мою правоту, потому что пошел на второй заход.

— Понимаю, иначе бы я добивался тебя много дней…

Я взглянула на него, и Джой быстро поправился:

— То есть недель…

Так как я продолжала хранить молчание, ужаснулся:

— Месяцами?! Но, между прочим, цветы я тебе все-таки дарил!

Я фыркнула:

— Один раз?!